Мария в заповеднике | страница 7
Вначале жаканы летали с шипением с разных сторон и в разных направлениях. Потом охотники стали выбегать из леса, все так же стреляя перед собой на ходу. Большая группа проследовала мимо Пера в сторону Резиденции, где только что исчез из виду раненый зверь, а затем и ошалевший Министр.
Наступила долгая тишина, Пер поднялся с земли, откашливаясь пороховым дымом, плававшим в ветвях и листьях от безветрия.
…Посреди площадки перед Резиденцией лежал бесформенной грудой мертвый мишка. Подбежавший член свиты еще раз по нему выстрелил, хотя и так было ясно, что зверь не притворялся, а ушел, наконец, из этого неприветливого Заповедника в свой медвежий рай. Нигде не могли найти Министра.
ГЛАВА II
— Егерь! — окликнул Пер недавнего своего посредника в переговорах с Министром. — Передайте Прокурору, что Министр, наверное, у себя в спальне…
— И, кстати, живой.
Пер обернулся: Дермот Уэлш как обычно стоял сзади незамеченным — этому «искусству» Дермота обучили в специальной школе, и с тех пор он уже не умеет подойти к вам по-простому, открыто, по-человечески.
— Ты его видел?
— Люди Прокурора не вполне довольны результатами охоты… Это заметил бы и ребенок, но почему — в спальне, Пер?
Пер окинул мечтательно Резиденцию взглядом. Потом сказал:
— Когда кончится мой контракт, Уэлш, я не стану больше возобновлять его ради этих забытых богом задворков мира, я хочу отдохнуть в своем собственном доме, и чтобы лошади были — пара лошадей, как нормальный человек… А что такое нормальный, Уэлш? На твой вкус, это, наверное, тот, кому нипочем любой противник, хоть сам сатана… А по-моему, Уэлш, нет ничего более нормального для человека, чем прятаться от бед этого мира в спальне своего дома. Видишь ли, вопрос спальни в истории человечества освещен пока только с одной стороны — партнерских физических упражнений. На самом деле, о спальне можно писать философские трактаты. Здесь такое же невозделанное поле для литературы, как этот вот пустырь, обитатели которого называют себя Большой Империей, — для Цивилизации. Спальня исхожена литературой вдоль и поперек, но… в одном только направлении, а именно — ввиду нашего происхождения на этот свет. Но разве не из спальни мы все предпочитаем также и покидать его, когда приходит срок? Открой некрологическую энциклопедию, где описаны кончины всех известных персон. Пропустим случаи ухода в мир иной из собственной постели «после тяжелой и продолжительной болезни» — здесь все ясно. Но посмотри, кто был застигнут врасплох вблизи своего очага. Все они или самостоятельно, из последних сил, доползают умирать в спальню, или их переносят на руках туда слуги, но… Мы можем пренебречь фактами, закрыть некрологическую энциклопедию и довериться только интуиции многих честных писателей. Даже те из них, кто любит приканчивать своих героев на каждой странице, чтобы поменьше говорили, но побольше стреляли и целовались эти сильные, красивые и положительные во всех отношениях персонажи, — уверяю тебя, ни один благовоспитанный, из хорошего общества такой литератор не бросит никогда своего героя покидать этот мир на улице, как бродяга, если будет хотя бы толика возможности покончить с ним по-людски, вблизи дома, а еще лучше — внутри дома, чтобы герою уже наверно хватило сил приползти в спальню. Думаешь, случайность? — недоверчиво спросил Пер. — Вовсе нет! Настоящий писатель интуитивно знает правду! И если фрейдист тебе скажет, что нет большего либидо для человека, чем прятаться под своим одеялом, когда страшно и больно, то Пер тебе скажет больше: если в последнюю минуту жизни мы лезем под одеяло, из-под которого когда-то сюда пришли, значит, дальше — по ту сторону спальни — действительно есть