— Кто тебя сюда прислал? Что ты здесь вынюхиваешь? Сколько тебе заплатили? Чего молчишь, сучка?
Вместо ответов я стала усердно выжимать из себя слезы. Но они никак не хотели появляться, наверное, потому, что я по своей натуре не плаксива. Пришлось тереть глаза руками до красноты и театрально всхлипывать. Все было бы гораздо проще, если бы мои ресницы были накрашены тушью, но как раз сегодня я решила обойтись без декоративного макияжа. Косметика подчеркивает черты лица, и они врезаются в память. А мне хотелось, чтобы через день-два никто не смог вспомнить моего лица.
— Петрович, что здесь происходит? — спросила вошедшая на кухню домработница. — Чего голосишь?
— Да вот, вместо мальчика девочку сегодня прислали. Хозяин вне себя от ярости. Никитична, как думаешь, что это значит?
— Да я даже думать не хочу, настолько мне противно. Ты зачем, Петрович, девчонку до слез довел? Тебе Саша велел ее допрашивать?
Найдя в лице домработницы защитницу, я подала голос:
— Ничего он не велел. Только сказал, чтоб вы расплатились со мной за пиццу. Не пойму, в чем я виновата?
— На, милая, пятьсот рублей да иди поскорее отсюда.
— Спасибо, — я взяла купюру, сунула в карман фартука и пошла на выход.
Прикрыв дверь, я остановилась в холле и прислушалась к разговору прислуги.
— Напрасно ты, Никитична, вмешалась. Она у меня почти раскололась.
Мой взгляд упал на огромную монстеру.
— Дрова колоть будешь для мангала, а на людей нечего бросаться, — рассердилась домработница. — Девчонка, поди, адрес перепутала, а ты тут ор на всю округу поднял. А что, если соседи Людмиле Дмитриевне нажалуются?
— Твоя правда, нам такие дела ни к чему. Ладно, пойду закрою за ней…
Услышав последние слова, я тут же отскочила от монстеры, стоящей рядом с дверью кухни. Хорошо, что успела пристроить на одну из веток электронный «жучок».
* * *
Я припарковалась позади Алинкиной машины, на которую Вадим предусмотрительно повесил «левые» номера, сняла фартук, бейсболку, бросила их на заднее сиденье и вышла из «Оки». Мои приятели вытолкнули настоящего доставщика пиццы на улицу, и я внимательно присмотрелась к парню. На вид около двадцати. Невысокий, но хорошо сложенный. Загорелое лицо. Немножко наивный, немножко напуганный взгляд зеленовато-карих глаз. В сущности, во внешности не было ничего такого, что могло бы выдать нетрадиционную сексуальную ориентацию.
— Дайте ключи, пожалуйста, — попросил разносчик.
— Скажи, а ты давно работаешь на эту фирму? — спросила я, играя ключами от «Оки».
