— По поводу смерти жены вашего сына, — как можно короче ответила я. — Мне бы хотелось кое-что у вас уточнить.
— У меня нет желания разговаривать о данной особе. Это жена сына, вот у него о ней и спрашивайте, — буркнула в ответ мать Степана и попыталась захлопнуть дверь.
Совершенно не удовлетворившись подобной реакцией, я торопливо всунула ногу между косяком и дверью и, схватившись за ручку, задержала дверь.
— Что вы себе позволяете? — возмутилась женщина.
— Нет, это что вы себе позволяете? — переспросила я. — К вам пришли из милиции, а вы имеете наглость не пускать меня.
— Я себя плохо чувствую и не в состоянии сегодня говорить, — попыталась оправдаться женщина.
— Я постараюсь выяснить все быстро и не отниму у вас много времени, — ответила я. — Убийство — все же серьезное дело, а не мелочь какая-то.
Теперь женщине нечего было возразить, и она впустила меня в квартиру. Проследовав за ней до кухни, я села на стул, правда, так и не получив приглашения, и, видя, что мамочка Степана к разговору не расположена, начала сама.
— Скажите, вы в курсе того, что ваша невестка была отравлена? — в первую очередь спросила я.
— Нет, — буркнула в ответ дама. — Но меня это и не интересует.
— Странно… Вы что, ненавидели жену собственного сына? — продолжила спрашивать я.
— Считайте, что так, — с раздражением произнесла женщина.
— Что ж, в таком случае вынуждена сообщить вам, что вы являетесь подозреваемой в совершении этого самого отравления, — выдала я заготовленную фразу и пристально посмотрела на женщину.
Та, до сего момента нервно переминавшаяся с ноги на ногу возле стола, сначала удивленно вытаращила глаза, потом несколько раз взмахнула руками и завелась:
— Что? Я ее убила? Вы что, рехнулись? И без меня желающие нашлись. Это же надо, заподозрить меня в убийстве! — скривив и без того некрасивые губы в презрительной усмешке, выкрикнула она. — И после этого милицию называют справедливой. Да как у вас язык повернулся такое сказать? Вы же понятия не имеете, какие отношения были у нас с ней.
— Почему же? Очень даже имею, — перебила женщину я. — Вот, например, сегодня нами был прослушан разговор, произошедший между вами и младшим сыном. Вы, кажется, радовались, что ваша невестка теперь мертва. Или я не права?
— Да, радовалась, — теперь уже не скрывая своих истинных эмоций, зло прошипела дама. — На моем месте любая другая мать тоже бы радовалась. Вы представляете, что значит для матери, когда кто-то чужой начинает вертеть ее ребенком, как игрушкой? Думаете, мне было приятно смотреть, когда эта пигалица крутила Степаном как хотела? Да я была готова ее убить собственными руками! Но, спасибо, нашлись добрые люди, помогли.
