Увлекающийся романтик, он всерьез верил в то, что «Волшебные пилюли» окупят все расходы. Окупят и оперные спектакли, которые почти не пользовались популярностью у петербургской публики.
Шаляпин с удовольствием смотрел водевиль Лентовского «Тучки небесные — вечные странники». Много печального и смешного происходит в жизни двух провинциальных актеров Валентинова и Стружкина. Словно рассказывалось про него с Павлушей Агнивцевым… Ни копейки в карманах, нет и ангажемента, да и все вещи заложены… Жили в долг, а кредиторы нетерпеливы. Вот и притворился Валентинов покойником. Хозяйка разжалобилась, зарыдала. Неожиданно приходит телеграмма с предложением выгодного ангажемента и крупного аванса. «Покойник», естественно, вскакивает с постели. Драматическая ситуация в жизни двух актеров заканчивается общим весельем… И снова акробаты, немыслимые трюки, попытка привлечь зрителей разнообразием ассортимента в буфетах сада…
Первое время Шаляпин с интересом наблюдал за всеми этими трюками талантливых циркачей. Сверкали молнии, и гремел гром при ясной погоде. Акробатов топили, давили, вешали, а они снова и снова возникали как ни в чем не бывало. Но потом неумеренность этих бесчисленных трюков стала раздражать, и он предпочел свободное время проводить в других местах огромного Петербурга.
Развлечений — хоть отбавляй. Но, как всегда, не хватало денег. По контракту ничего не платили. Доходов антреприза не приносила никаких, иногда только Федору удавалось вырвать у Лентовского два-три рубля, но чаще всего тот отделывался полтинниками. А голодать так не хотелось, особенно в Петербурге, где на каждом шагу он видел блестящих офицеров и прелестных дам. Да и скучен был репертуар. Шаляпин уже привык в Тифлисе к полной занятости, к полной отдаче сил, когда за неделю он мог выучить целую партию, сложную и в игровом отношении. А тут одну и ту же партию Миракля он должен был петь каждый вечер. Да и публики-то не было. И не было никакого желания играть в полную силу. Хотелось совсем другого — чего-то серьезного и глубокого.
И Шаляпин с облегчением вздохнул, когда эти спектакли закончились: летний сезон в «Аркадии» завершился скандально. Нужно было ехать в Казань, а так не хотелось покидать этот прекрасный город, в центре которого величественно возвышался Мариинский оперный театр.
Дирижировал «Сказками Гофмана» старый знакомый по Тифлису Иосиф Антонович Труффи, сорокачетырехлетний итальянский дирижер, много лет уже выступавший в русских оперных театрах. Он-то и предложил Федору вступить в оперное товарищество, которое готовилось ставить спектакли в Панаевском театре.
