Алена ничего про блюдо не знала. Она вообще никогда им не интересовалась, принимая, наверное, за простое украшение, этакую декорацию, призванную хоть как-то оживить неприглядный вид давно нуждающихся в замене обоев. И надо же такому случиться, что именно сегодня она случайно обратила на него внимание, а тут как раз получился у них этот разговор…
– Понимаешь, Аленушка, – смущенно начал я, – это у меня от мамы осталось. Оно должно всегда оставаться в нашем роду…
Алена внезапно обхватила меня за шею обеими руками, привлекла к себе, и моя голова оказалась на ее груди.
– А разве я против, Андрей? – Она опять говорила очень серьезно. – Тут ведь многое и от тебя зависит.
Намек был, как говорится, налицо. Не намек даже – только последний идиот не догадался бы, что имеет в виду Алена, а я себя идиотом не считал. Во всяком случае, последним. И было бы совершенно неуместно отделаться здесь какой-нибудь шуточкой.
Да, действительно, я мог подарить это блюдо Алене и все-таки потом оставить его у себя. У нас с ней. Для этого нужно было сделать Алене предложение – срок, отпущенный мне на сомненья и раздумья, кажется, истекал…
Она молча лежала и ждала моего ответа. Я поднял голову, сел. Разыскал свои трусы под скомканной простыней, надел и подошел к письменному столу. Алена продолжала молчать. Что ж, она свое сказала. Теперь дело было за мной.
Я снял блюдо с гвоздя и в который раз всмотрелся в его узоры и бегущие по кругу полустертые знаки-закорючки – то ли орнамент, то ли буквы неведомого мне языка. Однако в комнате уже сгущались сумерки и я направился к распахнутому окну, как будто именно в этот раз должно было открыться мне значение этих узоров и закорючек. Пора, пора было решаться…
Держа прохладное блюдо на ладони, я отодвинул штору и машинально бросил взгляд во двор – как там мой «Агасфер»? И чуть не выронил реликвию. В следующее мгновение я по пояс высунулся из окна, уставившись на ту, что направлялась к ступенькам подъезда и замедлила шаги, увидев меня.
– Алена!.. – сдавленно воскликнул я, потому что это была именно она; я ощутил вдруг, что со мной или с миром вокруг меня творится что-то неладное. – Алена…
Как?.. Откуда?.. Почему?.. Что за фокусы?..
Чувствуя, что в голове моей все пошло наперекос, я стремительно съехал с подоконника назад, в свою комнату, слыша там какие-то звуки, и повернулся к дивану. И, кажется, вновь просипел:
– Алена…
Она, голая, пробежала через комнату, задев стул со скомканной желтой блузкой, и выскочила в прихожую. Там раздался непонятный громкий треск – и все стихло. Я, совершенно сбитый с толку, все ждал, что вот-вот хлопнет входная дверь – но она так и не хлопнула.
