— А в прошлом году Нобелевскую премию по химии получила эта Мария Кюри, — внес свою лепту доктор Харрисон.
— И что она еще открыла? Атомную бомбу?
— Иногда ты бываешь совершенно неграмотной. Мария Кюри открыла радио…
— Ах, закрой рот! — Люси скрестила руки на груди и яростно уставилась на Пола. Осуждающий взгляд леди Тилни она не замечала. — Засунь свои лекции сам знаешь куда! Ты! Мог! Умереть! Можешь мне объяснить, как я могла бы предотвратить катастрофу без тебя? — В этом месте у нее дрогнул голос. — Или как я могла бы вообще жить без тебя?
— Я виноват, принцесса. — Она даже не знала, насколько он был виноват.
— Пфф! — выдохнула Люси. — И не надо принимать вид побитой собаки.
— Абсолютно излишне рассуждать о том, что могло бы случиться, — сказала леди Тилни, качая головой, помогая доктору Харрисону сложить инструменты обратно в саквояж. — Все кончилось хорошо. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
— Только потому, что могло быть еще хуже, нельзя утверждать, что все закончилось хорошо, — закричала Люси. — Ничего не закончилось хорошо. Абсолютно ничего! — Ее глаза наполнились слезами, и у Пола при виде их почти разорвалось сердце. — Мы здесь три месяца, но ничего не достигли из того, что запланировали. Наоборот: мы все ухудшили! Наконец-то у нас были в руках эти чертовы документы, а Пол их просто отдал!
— Может быть, я поступил несколько поспешно. — Пол опустил голову на подушку. — Но в тот момент я был уверен, что поступаю правильно. — И всё потому, что именно в тот момент, он чувствовал себя как никогда близко к смерти. Нужна была самая малость, чтобы шпага Аластера доделала свое дело. Но это Люси ни в коем случае не должна знать. — Если бы Гидеон был на нашей стороне, у нас появился бы какой-то шанс. Как только он прочтет документы, он поймет, в чем тут дело. — Надеюсь, поймет.
— Но мы сами точно не знаем, что в этих документах написано. Может быть, они зашифрованы или… ах, ты вообще не знаешь, что именно ты дал Гидеону, — сказала Люси. — Лорд Аластер мог тебе подсунуть что угодно: старые счета, любовные письма, пустые листы…
Эта мысль пришла Полу в голову уже давно, но что случилось, то случилось.
— Иногда нужно просто немного полагаться на правильный ход вещей, — пробормотал он, и ему захотелось, чтобы он сам мог в это поверить.
Но больше, чем мысль о том, что Гидеон мог получить бесполезные листки бумаги, его мучило представление, что парень может сразу отправиться к графу Сен-Жермену, со всеми полученными документами. Это означало бы, что они потеряли единственный имеющийся у них козырь. Но Гидеон сказал, что любит Гвендолин, и то, как он это сказал, было… убедительно.
