Ужимаясь от сквозняков, печатницы четкими заученными движениями рук совали нарезанные листы бумаги в машину, и на старинном приполке, как бы сама собой, росла стопка уже готовой газеты. Но Лютова разжигало иное любопытство: о чем могла писать газета этого прифронтового городка, который в любой час может оказаться за чертой собственного небытия. Печатницы живо отозвались на его просьбу: дать номерок газеты.
— Берите сколько хотите! Все одно почта отказывается рассылать ее.
— А зачем же вы печатаете? — поинтересовался Лютов.
— Редакция велела. А райком ей приказал строго-настрого… Да и ваши военные начальники уверяют нас, что немца сюда не допустят… Война тут и кончится. Вон они свои листовки у нас печатают.
Лютов только теперь заметил — в углу цеха шлепала своей станковой челюстью «американка», малая печатная машина. На ней работал боец-печатник под приглядом майора и двух лейтенантов. Не желая иметь знакомства с ними, Лютов поспешно взял поданные ему газеты и отпрянул от окна. Но уйти не успел. Майор заметил его и строго окликнул:
— Лейтенант, задержитесь! Кто вы?
Лютов, небрежно козырнув, представился:
— Командир второй батареи истребительно-противотанковой бригады лейтенант Лютов.
— Ну так вот. Мы — из политотдела армии, — майор не стал называть кто именно они. — Мое вам политзадание: в своей и в других батареях бригады распространить «Боевые памятки», — майор плюхнул на подоконник две увесистые пачки, перехваченные бечевой, и, как бы для острастки, с большей строгостью пояснил: — Такова директива военного совета.
Лютов, не переча, взял пачки, но, отойдя с десяток шагов, вдруг опомнился: никакой его батареи, тем более, бригады давно не существует — кому теперь предписывались «Боевые памятки» Военсовета? Помнит он, что в его бытность политруком роты, различного рода политдирективы чаще всего либо запаздывали, либо оказывались до смешного далекими от истинной обстановки на фронтах и тем более на отдельных участках боевых событий. «Что-то в этих памятках теперь?» — загорелся он любопытством. Войдя в сквер, он нырнул под куст сирени. Присев на корточки, он вытянул из пачки листок-памятку. Убедившись, что он в одиночестве, стал читать. В правом углу воззвания — три слова: «Прочти, передай товарищу». Ниже следовал текст: «Товарищи бойцы и командиры! В грозный час опасности для нашего государства жизнь каждого война принадлежит Отчизне. Родина требует от каждого из нас величайшего напряжения сил, мужества, геройства и стойкости. Родина зовет нас стать нерушимой стеной и преградить путь фашистским ордам к родной Москве. Сейчас, как никогда, требуется бдительность, железная дисциплина, организованность, решительность действий, непреклонная воля к победе и готовность к самопожертвованию…»
