Игра закончилась, и ее участники — мокрые, возбужденные, проголодавшиеся — один за другим выходили из бассейна и, ленясь переодеться, плюхались на пледы и в шезлонги. Слуга, молодой очень красивый мексиканец, вывез на палубу столик, на котором стояло блюдо с очищенными и нарезанными ананасами и подносы с поджаренными тостами и канапе.
Ника с наслаждением ела маленькие многослойные бутерброды и продолжала со стороны, словно из зрительного зала, наблюдать за своими спутниками. Кейт и Лесли синхронно сдвинули шезлонги, взяли со столика одинаковые молочно-белые коктейли с вишенками, одинаково улыбнулись друг другу и тихо заговорили о чем-то — оба крупные, красивые, созданные друг для друга. «Странный мы все-таки народ — люди», — с улыбкой подумала Ника.
Тоненькая, стриженая, с точеной фигуркой и огромными глазищами на треугольном кукольном личике, Сандра яростно заглатывала кусочки ананасов и швырялась оливками в Криса, который подтащил свой плед к шезлонгу Джин и теперь сидел у ног девушки, пожирая глазами ее мускулистую наготу, едва прикрытую красным бикини. Джин, игнорируя его нашептывания, выразительно поглядывала на Тома, чья рельефная мускулатура свидетельствовала об увлечении бодибилдингом. Том, улыбавшийся всем девушкам по очереди, в этот момент кружил вокруг Эйлин, лежавшей в томной позе на белоснежном пледе. Эйлин же неподвижным взглядом наблюдала за Полом, и Нике в очередной раз пришло в голову сравнение со змеей — красивой и ядовитой.
Но ее роль созерцателя длилась недолго. С разных сторон к Нике уже направлялись двое — Скотт, спускавшийся в каюту переодеться, и Пол, закончивший приготовления. Пол оказался первым.
— Я готов начать работу, Вика. — Склонившись над ней, он взял ее за руку и слегка потянул, вынуждая встать и распроститься с блаженным бездельем.
— Но что мне надеть? Я не решила, подскажите.
Его взгляд сказал, что лучше ей все снять. Этот откровенный взгляд должен был бы возмутить ее, но, увы, возбудил. И Ника рассердилась — не на него, на себя. Это был гнев бессилия — она ничего не могла с собой поделать, лишенная опоры, запутавшаяся в неразрешимости своих проблем. Ее душа молчала.
— Давайте спустимся к вам в каюту, я помогу выбрать, — вкрадчиво предложил художник, и она, одурманенная коктейлем, солнечным теплом, блаженством комфортного бытия, приняла его руку и пошла, двигаясь, точно сомнамбула.
В ее небольшой каюте все было выдержано в белых и синих тонах. Даже шелковое белье на слишком широком для такого помещения ложе сверкало глубоким синим цветом, а покрывало на нем напоминало вечернее небо, так же как и мягкий ковер, лежавший на полу. На белом столике в синей с золотом вазе благоухал букет белых роз, срезанных на утренней заре.
