Она читала стихи по-русски, и Рей удивлялся богатству интонаций незнакомого языка. Еще больше он удивлялся новому, неожиданному облику удивительной девушки, любовался ее вдохновенным лицом, слушал ее сказку. И думал, что у каждого своя сказка: у нее — дремучие леса, светлые рощи и золотоглавые соборы. У него — Замок и океан.
Ника оказалась равнодушной к сказке Рея.
Она послушно ходила за ним по Замку, спускалась и поднималась на лифтах в башни, выходила на каменные балконы и увитые зеленью террасы, с которых открывался пугающий вид на безбрежный океан, похитивший ее родителей. Комнаты — золотые, белые, розовые, синие, пестрые, в восточном стиле, со старинным и современным интерьерами, были очень красивы, и одна не походила на другую. Картины, украшавшие их, были великолепны. Смотровые площадки башен, бассейны, солярии… Ну что еще, Господи! Ее мучило ощущение ирреальности: как будто она — бумажная кукла, старательно вырезанная ножницами и отправленная путешествовать в один из роскошных глянцевых журналов, которые Ника в изобилии просматривала, готовясь к отъезду. И вот она скользит по страницам, разглядывая экзотику, не задевающую душу.
Красивые декорации мешали ей сосредоточиться на том важном, что происходило у нее в душе. И одновременно недостаточно отвлекали от этого важного, которое пугало Нику, привыкшую жить беззаботно и легко. Наваждение противоречило ее задачам, ее Великому Спасательному Плану, и девушка взяла себя в руки.
— Все это просто восхитительно, я никогда ничего подобного не видела! — С наигранным воодушевлением она повернулась к Рею.
— Да? — Он удивленно взглянул на нее. — А у меня сложилось впечатление, что Замок оставил вас абсолютно равнодушной.
— Нет-нет, — горячо возразила Ника. — Просто я потрясена, может быть, немного подавлена. Замок, океан… Я ведь из совсем другого мира.
Рей с облегчением улыбнулся. Уже больше часа она послушно скользила рядом, серебристо-голубая, как кусочек льда, и его мучило смешное опасение, что она вот-вот растает и взлетит облачком к синему калифорнийскому небу, эта непостижимая русская Снегурочка.
— Я утомил вас, — нежно произнес Рей. — Давайте пообедаем, а потом возьмем бутылочку вина и спустимся в океанарий. Хотите?
— Да, разумеется.
— Я покажу вам вашу комнату. Отдохните, переоденьтесь, а потом горничная проводит вас в гостиную.
Ника стояла босиком на темно-голубом ковре, мягком, как медвежья шкура, и смотрела на себя в большое, до пола, зеркало. Пора было переодеваться к обеду. Но спешить не хотелось. Эта обитая синим шелком комната с низкой белой мебелью, с разбросанными по диванам многочисленными подушками, с мягкими драпировками, гасящими дневной свет, как-то странно на нее действовала.
