Дэннис тяжело вздохнул.
— Что значит «ждала английского»?
— Это единственный предмет, который мне нравится. Максу он тоже нравится. Нравился.
— Я вижу, ты много читаешь.
Дэйна кивнула:
— Мы читали друг другу. — Ее силуэт четко выделялся на фоне залитой весенним солнцем улицы. — Шекспир и все такое.
— У Макса были враги?
Дэйна несколько раз сглотнула. Затем, будто весть о смерти Макса поразила ее с новой силой, опять рухнула на кровать.
— Я не знаю. Я больше ни хрена не знаю. — Она подняла голову: — Хотя нет, кое-что я все же знаю точно. Я больше никогда не пойду в школу. — И снова зарылась лицом в одеяло. Мастерс осторожно положил руку ей на плечо, но девочка не отреагировала. Он решил дать ей еще час-другой, чтобы выплакалась и пришла в себя. Потом он возьмется за нее всерьез. Пока же свяжется с Джесс и узнает, что раскопали его подчиненные.
А еще позвонит Кэрри или Лиа. Нужно задействовать все имеющиеся ресурсы. Было бы здорово, если бы они смогли дать в эфир что-то вроде специального выпуска. Например, вначале общий репортаж о преступлениях, совершенных с применением холодного оружия, чтобы подстегнуть интерес зрителей, а затем подробности убийства Макса Квинелла. Они могут даже сделать реконструкцию происшествия. Необходимы ответы. Причем быстро.
Мастерс вышел из комнаты Дэйны и сбежал по лестнице. Миссис Рэй не удостоила его ответом, когда он на бегу попрощался, сказав, что еще вернется и что Дэйне нужно будет поехать в участок и дать показания. Перед дверью он задержался, чтобы добавить что-то еще, но передумал. Вряд ли имеет смысл говорить этой женщине, что ее дочери не помешает сейчас немного материнской заботы.
— Не вздумайте писать обо мне всякую ерунду. — Это были первые слова, с которыми обратился к ней доктор Квинелл. Он вообще не очень-то жаловал журналистов, а эта идиотка с фотоаппаратом кружила вокруг него и постоянно щелкала камерой.
— Я напишу ерунду только в том случае, если вы мне ее скажете.
— Все журналисты пишут ерунду. — Он усмехнулся.
— Я не «все журналисты».
Она не успела даже начать писать, как он вырвал у нее из рук блокнот.
— Это еще что? — Он крутил блокнот в руках. — Не могу прочитать. Какая-то хрень…
— Это скоропись.
Она попыталась отобрать блокнот, но Квинелл спрятал его за спиной. Последовал звук разрываемой бумаги. На землю полетели клочки.
— Какого черта… Прекратите! Это же мой блокнот!
— Ага, исписанный ерундой, как я и ожидал.
— Мне нужны заметки, чтобы потом написать статью, а у вас нет никакого права…
