Гриня получил два года общего режима. Когда вернулся, обнаружил, что из квартиры он выписан, там живёт его бывшая жена с его бывшим напарником, причём, к своей одной комнате они уже прикупили две соседских, каким-то образом освободившихся…
Что за сюжет! Жизнь интереснее любых фантазий! Игорь сразу же понял, что жена Грини и его напарник давно были любовниками и конечно же сговорились выставить вон доверчивого парня. Теперь-то это понимал и сам Гриня. Но смирился, даже не осуждал их за то, что стал бомжем, пошёл, лишённый пристанища и доброго имени, по свету. Он сказал Игорю: «Это уж судьба: кому с рождения не везёт, так — до самой смерти». Но Игорь твёрдо решил, что поможет Грине вернуться к нормальной жизни. Сколько можно, чёрт возьми, человеку бедствовать! Сам он вряд ли выкарабкается — так и не научился быть осторожным. Чего стоит новая история, в которую он вляпался! И опять же — по наивности.
— Это случилось, наверное, недельки за две до того, как вы меня нашли. — Гриня застенчиво улыбнулся Игорю. — Точно я числа или дня не помню. Давно как-то отвык запоминать. Лето — осень, вечер — утро, тепло — холодно… А что ещё нужно? Вот я тогда только добрался до вашего города, ночевал на вокзале. На вокзалах нашему брату хорошо. Народ привык, внимание не обращает. Милиция погоняет немного для острастки, и оставит в покое. Кругом прилавки, буфеты, столики. А это значит — объедки. Не помрёшь с голоду. В зале ожидания ляжешь на скамью — кто знает, бомж ты или пассажир, ожидающий поезда…
Городской вокзал был настоящим муравейником: здесь скрещивались железные дороги, расходящиеся на все четыре стороны света. Само здание и огромная территория подсобных хозяйств вокруг кишели людьми. Гриня только приехал и ещё не выходил в город, осваивался на вокзале. В то утро он проснулся поздно: ему никто не мешал в тихом тупике у почтовых вагонов. Нужно было перекусить, и он побрёл в вокзальный зал. Потолкался на первом этаже — безрезультатно, и решил подняться на второй. Стал на эскалатор и пополз вверх, мечтая, что там, в круглосуточном кафе, чем-нибудь разживётся. Вдруг кто-то толкнул его в спину:
— Эй, мужик, не зевай, бери чемодан!
Гриня машинально глянул вниз: у самых его ног стоял красивый чёрный дипломат. Он только и успел подхватить его и сойти, чуть не споткнувшись, с последней ступеньки. Растерянно стал оглядываться: где же хозяин «дипломата»? Но люди шли мимо, никто свои права не предъявлял. Некоторые поглядывали удивлённо. До Грини дошло: картинка и вправду странная. Стоит явный бомж — зачуханный, обтрёпанный, а в руках — вещь совсем иного вида. Ему стало не по себе, даже страшно. Но и любопытно тоже. Ничего не придумав лучше, он юркнул в сторону камер хранения. У единственной работающей секции стояла очередь. Гриня прошёл дальше, в конец ряда, завернул за угол. Там был тихий тупичок. Вот здесь, неловко подёргав замки, он и раскрыл «дипломат». Там лежали деньги. Пачки. Доллары. Этих купюр у Грини своих никогда не было, но видеть-то он их видел: кругом, в городах, обменные пункты, на рынках, в переходах метро перекупщики просто так, в руках держат. Узнал сразу, но с перепугу не разглядел, какие цифры на зелёных бумажках изображены. Да и не успел: за поворотом раздались топот, выкрики, и прямо на него выбежали трое мужчин.
