Каш был очень напуган, но все-таки понял, что Тэмми пытается ему помочь, поэтому лежал спокойно и только время от времени принимался жалобно скулить и всхлипывать. Когда оба крыла медвежонка оказались крепко связаны вместе, Каш совсем растерялся. Почему это он не может развернуть крылья? Медвежонок озадаченно покосился на Тэмми.
— Это для твоей же пользы, Каш, — пояснил мальчик и ласково потрепал его.
Каш слабо повилял хвостиком, давая понять, что слова мальчика его не убедили.
Затем Оловянный Нос приказал Тэмми посадить медвежонка обратно в клетку. Делать это было противнее, чем слушаться лорда Тэрболта, но что еще оставалось?
После того как клетку снова заперли, мальчика подтащили к одной из вырытых в снегу берлог и грубо затолкали внутрь.
Оловянный Нос подозвал Ледокуса.
Волк подполз, прижимаясь брюхом к снегу, и мрачно уставился на хозяина. Оловянный Нос схватил его за шкирку, швырнул под ноги Тэмми и сказал:
— Если мальчишка попытается сбежать, можешь разорвать его на столько клочков, на сколько пожелаешь!
Ледокус повернул голову, и Тэмми почувствовал на лице его влажное дыхание.
— Р-ppppp…
Он разинул пасть, показав все свои зубы, и Тэмми показалось, что волк смеется.
Когда всеобщая суматоха разбудила Тэмми, мальчику показалось, что он проспал всего несколько минут. Он открыл глаза. Было по-прежнему темно, но люди уже сворачивали лагерь.
Тэмми выбрался из сугроба и заглянул в клетку Каша. Медвежонок выглядел очень несчастным, но за ночь ему не стало хуже.
Двое мужчин подошли к клетке и, не обращая внимания на просьбы мальчика быть поосторожнее, продели через прутья пару длинных шестов и подняли клетку. Каш беспокойно завозился в тесноте, не понимая, как это он взлетел, не разворачивая крыльев.
— Не пугайся. Каш, я пойду рядом с тобой, — успокаивающе шепнул ему Тэмми.
Через несколько минут отряд выступил в путь, хотя рассвет еще даже не занимался, а метель мела прямо в лицо. Началось долгое, трудное путешествие сквозь снег, который порой был так глубок, что людям приходилось прокапываться вперед, а иногда воздух густел от вихрей снежного бурана. И всю дорогу, затеняя путь, бесконечно тянулись мрачные ряды безвестных гор, и на каждой вершине сверкали снежные шапки.
Ночью, когда приходило время разбивать лагерь, Тэмми подолгу всматривался в синие сумерки, и тогда горы представлялись ему припорошенными снегом великанами: не спящими и, кажется, очень злыми. Однажды спящий лагерь едва не накрыла сошедшая лавина. Никогда в жизни Тэмми не забудет этот звук, похожий на рев самой горы, которую заставили опуститься на колени — наверное, именно такой звук услышат люди, когда наступит конец света.
