— Ну, — снова рассмеялась девушка, — почти угадал. Только бабушка не баба Яга. Она просто ведьма…
Сергей чуть с коня не свалился. Он, конечно, не ожидал встретить в избушке, в самой глухой части леса мирную пенсионерку на заслуженном отдыхе, но и насчет бабы Яги пошутил. А тут на тебе! Он скосил глаза на Яросвета. Тот с совершенно равнодушным лицом, жевал сорванную мимоходом веточку. Сергей вздохнул — была, не была. Раз Яросвет не испугался, то может быть пронесет…
Избушка и впрямь оказалась без курьих ножек. Простенькая невысокая избушка, рядом небольшой сарайчик, да банька. Вот и все хозяйство. Даже заборчика нет.
— Бабушка! — легко взбегая на невысокое крылечко, позвала провожатая. — Встречай гостей.
Из глубины дома донеслось старческое покашливание, шарканье уставших за долгую жизнь ног и, наконец, на свет божий вышла сухонькая, маленькая старушонка. Сергей хмыкнул. Никакого крючковатого носа, никаких черных мрачных одежд, как представлялось ему, нет и в помине. Простое, сморщенное временем как печеное яблоко, старушечье личико, аккуратное серое платье, да вышитый цветами передник — вот и вся ведьма.
Старушка цепким, внимательным взглядом, с ног до головы осмотрела сначала Яросвета, затем Сергея. Кивнула одной ей ведомым мыслям.
— Гой еси, молодцы. Заглянули к старой в гости, и на том спасибо. Расспросить о многом хочу. Но прежде передохните. Есть, небось, хотите? Да не отвечайте, сама вижу. А пока перекусите, что боги послали… А тем временем и банька поспеет…
— Банька?! — голос Сергея дрогнул. — Сначала банька, а потом в печь? Не выйдет!
— Да ты что, родимый? — опешила бабка. — С какой стати в печку-то? Али перегрелся на солнышке?
— А как же? — Сергей потихоньку начал понимать, что сморозил глупость. — Ведьмы же всегда… Накормить, напоить… А потом залезай в печь… Покатаюсь-поваляюсь на Ивашкиных косточках…
Пока он договаривал последние слова, со старушкой происходило что-то неладное. Сухонькое тельце затряслось. Потом ноги подломились, и опешивший Сергей тупо уставился на заходящуюся в сумасшедшем смехе ведьму. Самое обидное, что сбоку раздавался обидный звенящий смех сероглазой незнакомки, и не менее обидный гогот Яросвета.
— А чего… Шучу я так… — промямлил совсем смутившийся Сергей.
— Вот спасибо, внучок, — со всхлипами, вытирая слезы, смеялась бабка. — Вот потешил старую. Давненько так не веселилась… Ну ладно. Посмеялись и будет. А пока пожалуйте в дом. Стол готов.
