— Готова? — как-то хрипло спросил Сергей.
Лика не ответила. Она боялась, что дрожащий голос выдаст охватившие ее чувства.
Не дождавшийся ответа Сергей размахнулся, и…
— Ай! Ты что?! — Лика подпрыгнула, больно ударилась макушкой о низкий потолок, и опустилась обратно. — Обалдел что ли?! Дубина неотесанная! Медведь неуклюжий! Что б тебя скрутило!
Она метнула негодующий взгляд, к сожалению в такой темноте, должного эффекта не произошло. Снова ложась на полок, Лика сердито буркнула:
— Целься лучше, охальник! — она украдкой потерла ягодицу, на которую пришелся удар веника. — Выше бей, дубина!
Сергей вздохнул, и следующий удар нанес уже выше. Судя по отсутствию вопля, теперь удар пришелся куда надо. Он старательно работал веником, но хорошее настроение уже улетучилось. Какое тут расслабление, когда на тебя зло сопят. Хорошо хоть в темноте не видно ее перекошенного злостью лица! Вообще, хорошо что ее не видно! Смотреть там не на что! Мелкая, тощая, и злая! Тьфу!
Лика сердито терла руки и ноги мыльным корнем, стараясь держаться от Сергея подальше. Она и сама не понимала, на кого больше злится — на неуклюжего недотепу, или на себя. Вот дурной язык! Нет бы смолчать, но понесло… Подумаешь, веником промахнулся. Но он сам хорош! Подумаешь, вспылила немного. Чего теперь, год обижаться?
— Окати меня, пожалуйста чистой водой, — попросила Лика, извиняющимся тоном, разведя кипяток холодной водой. — Мне полную кадку не поднять.
Сергею тоже надоело дуться. Он с готовностью подхватил кадку, вздернул вверх, перевернул, и…
Стены бани сотряс истошный, раздирающий барабанные перепонки визг. Заснувшие было домочадцы войта, и жители окрестных домов, вскочили с лавок, и, в чем были, высыпали во дворы — пожар, али другая какая напасть?
— Дубина! Мерин сиволапый! Червяк болотный! Упырь! Душегуб! Изверг! — Лика в бессильной ярости сыпала оскорблениями, в лицо опешившему Сергею. Видеть он ее не видел, но прекрасно слышал, как при каждом слове, босая ножка топает по мокрому и холодному полу.
— Да что б ты лопнул! — выпалила напоследок Лика, и вихрем вылетела из парной.
В проеме двери, подсвеченный тусклой лучиной, на миг очертился изящный девичий стан. Дверь с грохотом закрылась, снова погружая Сергея в гнетущую темноту.
Зябко переступив ногами, он присел на лавку, и в сердцах махнул рукой. С негромким плеском, рука угодила прямо в теплую воду, приготовленную Ликой для ополаскивания. А на полу, немым укором, валялась пуская кадка, еще минуту назад наполненная ледяной ключевой водой…
