Как повелось, в это время, Геник Камарзин, на правах хозяина водки и тамады, заливал в рот добрую половину стакана и говорил: "Смотри. Вот так пьют. Вот так морщатся. Вот так закусывают". Пододвигал к себе банку тушенки и начинал аппетитно есть.
Калужанин Толик Трофимов, памятуя, что пьянка может закончиться плохо, пил молча, как-то стыдливо, но никогда не пропускал своей очереди. Пить он мог много и долго. Он не мог останавливаться. В ожидании послепьяночных проблем, на лице Толика было такое грустное выражение, что, глядя на него, у многих появлялось желание пропустить свою очередь и передать стакан соседу.
Не мог Толик забыть свою первую армейскую пьянку в будке электрика, начавшуюся по хорошему поводу, с хорошим человеком, но закончившуюся плохо. Вот и сейчас, приняв водочки на грудь, Толик вспомнил как оно было…
За клубом, на краю части, у самого леса стояла водонапорная башня. Возле башни – кирпичная будка… В будке был электрощит и вентили управления водоснабжением части, шкаф с инструментами, наждак, столик и топчан для отдыха. Там проходила служба электрика части. Только изредка, соскучившись по людям, приходит электрик в роту переночевать. Электриком служил Валера "Носик". В начале службы, сломал "дед" Валерке переносицу. Переносица срослась, но Валерка стал обладателем огромной "кавказской" горбинки на носу и прозвища "Носик".
Перед своим дембелем, передал Валерка должность Толику Трофимову. Передачу оформили испитием спиртного напитка. Пришел, после этого, пьяный Толик в роту, выкурил пару папирос "Беломор-канал", стряхивая пепел, бросая окурки рядом с кроватью и заснул.
А перед подъемом роты, зашел в казарму комбат Авсеенко, увидел окурки, возмутился и скомандовал: "Воин, подъем". Вскочил Толик, натягивает штаны и китель, и разоблачает себя, и оправдывается, кричит на всю казарму: "Товарищ подполковник, я не пил, честное слово не пил!". Тут и комбат на крик перешел "Бегом в штаб!". Запутался Толик в портянках, а Авсеенко орёт "Бегом в штаб!". Выскочил Толик босиком на первый ноябрьский снег и почесал к светящимся в ночи, штабным окнам.
Вернулся Толик минут через пятнадцать, с побитой рожей, но довольный тем, что дело закончилось без губы, что он сохранил за собой, крепко обмытую, тёплую должность электрика части. Подумаешь, грохнулся пару раз от ударов комбата на паркетный пол, под раскидистый куст чайной розы, цветущей в углу комбатовского кабинета…
За столом шла неторопливая беседа.
