Консьерж | страница 17



Прежде чем пойти в квартиру Клары, ему нужно было совершить еще один визит. Он провел с собаками чуть больше времени, чем рассчитывал, но семью Лоренцо он посещал каждый день, даже в выходные, и не хотел нарушать это правило.

Чтобы войти в квартиру 6С, ему не нужны были ключи, потому что дома всегда кто-то был. Дверь открыл сеньор Джованни, вежливый пожилой человек невысокого роста:

— Проходи, Киллиан. Выпьешь что-нибудь?

Сеньора была на кухне, готовила ужин. В какое бы время он ни пришел, она всегда была на кухне.

— Привет, Киллиан, — крикнула она. — Хочешь кофе?

— Может, рюмочку граппы? — предложил ее муж.

Как всегда, Киллиан вежливо отклонил все предложения. Он пришел за тем, за чем пришел.

— Сегодня совсем нет времени, — объяснил он. — Я пройду?

— Эх, ты не знаешь, что теряешь. — Сеньор Джованни продолжал намекать на выпивку, пока они вместе шли к комнате Алессандро, единственного из трех детей в семье, все еще жившего с родителями.

У младшего сына супругов Лоренцо не было иного выбора. Однажды утром, после небольшой, но фатальной ошибки, допущенной во время занятий городским паркуром, он очнулся в больнице Маунт-Синай, не чувствуя рук и ног и не имея возможности пошевелить губами. То, что левый глаз не закрывается, он осознал гораздо позже. Падение, которого он не помнил, привело к перелому таза, бедренных костей и черепно-мозговой травме, которая, в свою очередь, вызвала полный паралич лица, рук и ног.

Последним воспоминанием Алессандро были ободряющие крики друзей, которые призывали его прыгнуть с крыши одного здания на крышу другого где-то в районе Ист-Сайда. Паркур для их компании был не мелким хулиганством, но целой философией, а Алессандро был трейсером, добросовестным приверженцем паркура, объединяющего спорт с идеей свободного движения и постоянного преодоления препятствий — стен, заборов, ям, крыш и балконов, — причем как можно более быстрого и пластичного. Он делал это сотни раз, вместе с друзьями и приятелями, с любимой девушкой, один. Следуя девизу «Быть в движении!», он постоянно двигался вперед, и ничто не могло его остановить.

Однако теперь Алессандро был не просто остановлен. Он лежал в кровати, напоминая высохший скелет. Друзья продолжали двигаться вперед и преодолевать препятствия. Его они не навещали.

Список последствий травмы был столь же жестоким, сколь и длинным: к потере мышечной массы постепенно добавилась утрата контроля над сфинктером. Алессандро не мог глотать и получал протертую пищу через резиновую трубку, которая входила прямо в горло. С постоянными запорами приходилось бороться лекарствами и унизительным массажем живота, который каждое утро в течение часа делала ему мать. Кислород ему давали только на ночь, пока он был нужен больше для профилактики.