Настал торжественный день. Баженов пропадал в Царицыне, делая последние приготовления к приему Екатерины. Кортеж Екатерины направился в Царицыно.
«Чем ближе подъезжаешь к Царицыну, — писал П. Свиньин в книге «Картины России», — тем кажется оно угрюмее. Мрачный вид готических зданий оживляет мысль о древних рыцарских замках. Но вдруг вид сей, не теряя своей величественности, переменяется в самый приятный, когда въезжаешь в пределы замка, на чистый зеленый луг, заменяющий красный двор…»
В старом путеводителе по Москве еще более поэтически переданы впечатления от въезда в Царицыно: «Когда вступаешь на волнистый, самородный бархат красного двора, являются новые картины: разбросанные там и сям домики, изящно расположенные сады в английском вкусе, с широкими, густыми аллеями… Обширные полноводные пруды, как будто дышащие жизнью от переката волн, на которых колышатся шлюпки, ботики и лодочки… Букетные островки, фигурные купальни… Уединенная галлерея, названная Храмом Меланхолии».
Придворные ожидали Екатерину.
Екатерина вышла из кареты и в сопровождении Измайлова и Баженова направилась к дворцу.
Когда из-за деревьев открылась полная своеобразной красоты панорама нового дворца, Екатерина остановилась и спросила:
— Что это такое?
Окружающие недоумевающе молчали.
— Это острог, а не дворец!
Екатерина побагровела от гнева и, задыхаясь, прокричала Измайлову:
— Сломать оный до основания!
Измайлов побледнел и поклонился.
— Немедля будет выполнено, ваше величество!
Когда прошла ошеломляющая для Баженова минута оцепенения, он, нарушая правила этикета, бросился вслед за Екатериной.
— Государыня, я достоин вашего гнева, не имел счастья угодить вам, но жена моя ничего не строила…
Екатерина молча и гневно обернулась и протянула руку для поцелуя совершенно растерявшейся Аграфене Лукиничне, которая чмокнула рукав и подтолкнула детей…
Карета удалилась, обдав пылью женщину и испуганных детей, глотавших слезы.
Аграфена Лукинична гордо выпрямилась:
— Василий, подай, голубчик, — мне руку…
И крепко прижимая к себе руку мужа, она с поднятой головой прошла мимо придворных к экипажу. Баженов наклонился к плечу жены и сказал:.
— Что делать, Груня?.. В этом я вижу перст судьбы.
Сопровождавшие Екатерину пытались шутками и лестью развеселить ее. Один из иностранных дипломатов сказал:
— Ваше величество! Вам нужно бы отнять только один час у вашего маленького хозяйства, и вы могли бы иметь дом для отдыха в Константинополе вместо Царицына.
