– Почему?
– Есть явные признаки, что сила космонитов клонится к упадку, и многие аврорцы считают, что сильные действия надо произвести сейчас – или никогда.
– И тебе кажется, что мое свидание с этим человеком может предупредить это?
– Да, мои ощущения именно таковы, мадам.
Глэдис помолчала и снова вспомнила с возмущением, что она обещала Илии верить Жискару.
– Ладно. Не думаю, что встреча принесет какую-нибудь пользу, но, так и быть, увижусь с ним.
3
Глэдис спала, и в доме было темно – по человеческим стандартам. Однако дом жил, в нем происходили движения и действия, потому что роботы видели в инфракрасном свете.
Дом приводился в порядок, привозились продукты, выносился мусор, вещи чистились, полировались или убирались, приборы проверялись и, как всегда, была охрана.
Ни одна дверь не имела запора, этого не требовалось. На Авроре не бывало преступлений ни против людей, ни против собственности, да и не могло быть, поскольку дома и люди всегда охранялись роботами, все это знали и приветствовали.
Роботы-сторожа всегда были на месте. Они никогда не использовались, именно потому, что всегда были здесь.
Жискар и Дэниел, чьи способности были много выше, чем у других домашних роботов, не имели специальных обязанностей, разве что отвечали за правильную работу всех остальных роботов.
В три часа они сделали обход по лужайке и к лесному участку, чтобы проверить, выполняет ли свои функции внешняя охрана и не возникло ли каких-нибудь проблем.
Они встретились на южной границе поместья и некоторое время разговаривали сокращенным, эзоповским языком. За десятилетия общения они привыкли понимать друг друга, и им не было нужды прибегать к сложностям человеческой речи.
Дэниел сказал едва слышно:
– Облака. Почти не видно.
Если бы Дэниел говорил для человеческих ушей, он сказал бы:
– Как видишь, друг Жискар, небо покрыто облаками. Если бы мадам Глэдис дожидалась случая увидеть солнце Солярии, она все равно не увидела бы его.
И Жискар ответил:
– Предсказано. Лучше встреча, – что было эквивалентно: – Бюро погоды так и предсказывало, друг Дэниел, и это могло служить извинением, чтобы мадам Глэдис легла спать пораньше. Мне казалось более важным убедить ее согласиться на встречу, о которой я уже говорил тебе.
– Мне кажется, друг Жискар, что главной трудностью для твоего убеждения было ее огорчение по поводу опустошения Солярии. Я был там дважды с партнером Илией, когда мадам Глэдис была еще солярианкой и жила там.
