Когда она вспоминает живым «Друга», у нее перед глазами Россия в одном лице, она еще острее переживает потерю. Любой эпизод из ее жизни возвращает к нему. Ее привязанность, одновременно эгоистичная, нервная и ослепляющая, беспокоит окружение. В кулуарах Думы все чаще поговаривают о необходимости изолировать царицу, отстранить царя и заменить его цесаревичем под регентством великого князя Николая Николаевича. Великий князь, втайне осведомленный, колеблется, размышляет и… отказывает. Несколько депутатов обращаются к великому князю Михаилу, младшему брату царя. К заговору присоединяется знать. Тысячи солдат погибают на фронтах за дело, в которое больше не верят, а власти колеблются и в самом деле не знают, кому вручить бразды правления.
В столице трудно с продовольствием: цены растут, а заработки не могут их догнать, холод усиливает нищету в обветшавших квартирах без отопления. Вести с фронта удручающие. Введены продовольственные карточки, толпы берут штурмом уже давно пустые магазины. С начала февраля 1917 года бастуют по любому поводу.
23 февраля профсоюзы организуют демонстрацию под лозунгом «Международный день рабочих», к шествию присоединяются женщины, выброшенные на улицу рабочие и даже дезертиры, по которым плачет розыск. Полиция не вмешивается. Утром следующего дня — новая демонстрация с красными флагами. Поют «марсельезу», кричат: «Смерть Протопопову! Долой самодержавие! Конец войне! Долой царицу-немку!». Полиция разгоняет нарушителей, на мостовой остаются несколько раненых. В третий день восстание принимает опасный характер. Руководит восставшими партия большевиков. Заводы закрыты. Полиция стреляет по митингующим. 26-го, в воскресенье, в городе, кажется, немного спокойнее, и Николай II, отказавшись верить в революцию, собирается отправить из Ставки генералу Хабалову, новому губернатору Петрограда, телеграмму: «Приказываю с завтрашнего дня прекратить беспорядки в столице и не допускать подобного в тяжелый час войны с Германией и Австрией».
27 февраля восстание не утихло, а перекинулось в казармы. Один за другим к восстанию присоединяются полки императорской гвардии. В действительности, от элитных войск, некогда символизировавших славу и безопасность империи, мало что осталось. Речь идет о резервистах, наскоро мобилизованных в последней возрастной категории, их основная забота — избежать отправки на фронт. Многие уже по горло сыты войной и плюют на дисциплину. Следуя примеру Павловского полка, гвардейцы Волынского, Латвийского, Московского, а также Преображенского и Семеновского полков выходят на улицы без своих офицеров, без полковых знамен и братаются с народом. Уверенные в своей силе и правде, мятежники захватывают Петропавловскую крепость, открывают двери тюрем, поджигают Дворец правосудия, захватывают Арсенал и раздают оружие толпе. Скоро неистовствующая толпа появляется около Таврического дворца, где депутаты, как в западне, ждут смертного часа. Керенский устремляется к мятежникам, шумно приветствуя, поздравляя, призывая арестовать министров и занять все стратегические пункты города. «Временный комитет» из двенадцати членов избран незамедлительно и его председателю Родзянко было поручено добиться от царя создания «Министерства доверия». Одновременно в другом зале Таврического дворца собрался первый съезд Совета рабочих и солдат, возглавляемый активным Керенским.
