Проснувшись, он застыл, глядя в окно. Стекло золотилось, радужно искрилось по краям — солнце уже давно взошло. «Сколько же сейчас времени?» — забеспокоился Шибаев. Не позавтракав, он убежал в отдел.
В узком сумрачном коридоре отдела милиции он наткнулся на какого-то человека. Тот сделал шаг назад и протянул руку:
— Гришка, ты чего мчишься, как угорелый?
— Это ты, Борис? — недовольно буркнул Шибаев. — Тоже друг — не мог разбудить!
— А ты так сладко дремал, — зевнул Птицын. — Сон, наверное, видел? Но это ерунда. Знаешь, мы сегодня Кота взяли. Да, того самого. У него три ограбления. С пистолетом был, сволочь. Дамский пистолетик, такой малюсенький. В упор бьет.
— Страшно было?
Птицын зарделся.
— Привыкаем… — рассеянно произнес он. — А ты что делал?
— Когда?
— Ну, хотя бы вчера.
— Изучал содержание неомыленных веществ в натуральной олифе.
— Ну и сколько?
— Одна целая и восемь десятых. А удельный вес при 20 градусах тебя интересует? А вязкость по Энглеру?
— Ты что, шизофреник? — выпучил глаза Птицын. — Смотри, не попади в психиатрическую после этой практики!
— Постараюсь, — весело кивнул головой Гриша и побежал но коридору.
Через неделю он уже чувствовал себя специалистом по краскам. Он пошел на базар. Заходил во все хозяйственные магазины. Требовал показать ему олифу или замазку. Надоедал продавцам каверзными вопросами и открыто хвалился перед ними своими знаниями. Гриша Шибаев уже не представлял, как это есть люди, которые живут на свете и не подозревают, что натуральная олифа изготовляется из льняного или конопляного масла.
Но сегодня ему не удалось похвалиться перед продавцами. Сегодня они едут за город. Вместе со Старычевым.
Тихо. Так тихо, что слышно, как стучит секундная стрелка ручных часов, вычерчивая невидимый круг. За рекой сверчок верещит.
И еще звуки. Серебряные всплески над водой. Рыба выскакивает. На хлипком берегу сидят трое. Взгляды у них, как у лунатиков. Это рыбаки. Поплавки своими глазами гипнотизируют.
Старычев и Шибаев смотрят на них сверху. С обрыва.
— Пойдем, — сказал Старычев. — Скоро дождь. Может застать в пути. А нам еще долго шагать.
Шибаев задрал голову кверху. Так смотрят на спутник. «На небе ни облачка. Какой может быть дождь?» — подумал он.
Из кустов послышалось шипение, словно кто-то зажигал спички.
— Это удод, — пояснил Старычев. — Местные мальчишки так его и называют: «Удод-пш-пш».
Они углубились в рощу. Потемнело, потянуло сыростью.
— Сергей Петрович, о каком дожде вы говорили? — спросил Шибаев. — Небо чистое.
