— Крошите ублюдков! — голосил Варан. — Не давайте им время для ответного огня!
Дакота, Варан и Стенхэйд пулеметчики. Обыкновенно они всегда идут передовыми, а Курган идет с ними, имея нехилое прикрытие. Меньше чем за минуту они скосили ближайшую линию скотов и подняли такую пыль, что на мгновение я перестала их видеть. Ветролов выстрелил третий раз. Затем он вскочил и, спускаясь кучи обломков, позвал меня криком:
— Давай, детка! Поддержим остальных!
— Война и секс — лучшие развлечения! — воскликнула я.
И понеслась вслед за ним. Он худой выносливый сукин сын. Я не поспевала за ним, несмотря на его железо, и никогда не спорила с тем, что самцы прытче самок. Мы догнали остальных, когда скоты, вооружившись холодным, выдвинулись вперед. Похоже, это было их последнее усилие. Самцы сбросили пулеметы. Железо вряд ли кто заберет в разгар такой заварухи.
Мы выступили на арену смерти. Тут каждый имел свободу действий. Никаких законов и никаких правил. Есть две стены, и одна из них должна непременно рухнуть. Мы делали это десятки раз. Клыки против клыков. Когти против когтей. Зов инстинктов приказал нам убивать. С каждой минутой мы оживляли пустошь, украшая ее красками смерти. Художник, рисующий пейзаж, сказал бы наверняка: "Гении крови! Такой пейзаж потянет на миллион!" Скоты падали вокруг нас и больше не поднимались. Потеряв три дня, мы уложили всех, кто был способен сопротивляться.
Курган разрядил дробовик для безнадежных. Шесть милосердных жестов.
Покрытый потом, Варан стоял среди трупов, отирая кулаки от крови. У него были на редкость мощные руки. Помимо ласки моего тела, он отлично ими убивал. Раньше мы шутили, что внутри Варана стальной каркас.
— И это все? — спросил Ветролов.
Дакота стоял неподалеку. Он смотрел на разорванные тела, лежавшие в глубине земляного лога.
— Я не завидую этим беднягам.
— Все дело в трупах, Дакота! Больше трупов, больше денег!
— Тебе смешно? Лично мне — нет.
— Эй, перестань обижаться!
— Прекратите треп и пересчитайте покойников, — приказал Варан. — И еще соберите оружие, которое можно будет продать.
— Будем сбывать пушки Оружейнику? — спросил Курган.
— Ты знаешь других покупателей?
— Я пересчитаю трупы. — сказал Дакота.
Он считал тела вслух.
— Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят… — говорил он, прохаживаясь вокруг нас.
Тела, лежавшие в ложбине, он мог бы пересчитать, не спускаясь на дно оврага, но почему-то спустился. Я поняла это, когда всмотрелась в кучу тел. Одно из них все еще шевелилось.
