Самцы предпочитали водку и коньяк. Басолуза любила мартини и скотч, а иной раз с таких штук неплохо улетала. Она любила вызывать экстаз глубокой затяжкой. Пара бормотух, сигарета и готово. Новый мир, сладость в теле и никакой войны. Мысли разбиваются о толстые стены бара, не уходя за его пределы. Все так странно, хорошо и прозрачно. Как в комнате с кривыми зеркалами. Уродские рыла смотрят на тебя и улыбаются, а ты даже не понимаешь почему.
— Почему мы умираем, Стен?
— Не знаю, детка. Так задумано.
Если вернешься выжатый как лимон, нужно непременно хлебнуть, восполнить потерянную жидкость. В пустыне, в окопе, у дьявола на рогах — неважно где. Целительная микстура должна быть всюду. Самцы заняли отдельный стол. Басолуза, пренебрегая ими, уселась за стойку. Она накрасила губы и послала бармену воздушный поцелуй.
— Как вам мои губы?
— У вас замечательные губы. — сказал бармен. — Что-нибудь налить вам, дорогая?
— О да, она слишком дорогая. — сказал Стенхэйд, подсаживаясь рядом. — Мне одну водку.
— А мне рюмочку мартини.
Басолуза приготовила деньги. Стенхэйд остановил ее.
— Я оплачу твой заказ.
— Как мило с твоей стороны.
— У меня появилось сомнение.
— Ты сомневаешься?
— В ложбине был раненый. Дакота сказал только про тайник. Не исключено, что он умолчал про некоторые вещи.
— Он сказал, что в ателье тайник и взамен попросил воды. Ты ошибаешься.
— Значит, я сомневался зря.
— Не сомневайся, Стен. Давай лучше выпьем за победу.
— Пойдем-ка лучше передернемся.
— Мне стоит сказать пару слов, что бы ты отвалил.
— Хочешь сдаться без боя? Ручаюсь, у тебя еще остались силы.
— После третьей рюмки ты их не дождешься. Я действительно устала. Хочу закидаться пойлом и уткнуться пастью в подушку. Максимум что ты можешь сделать, так это отнести меня в постель.
Они получили заказы, которые заказывали. Стенхэйд залпом осушил стакан водки. Багровея, он сухо захрипел.
— Ого! — воскликнула Басолуза. — Кажется, это неспроста!
— Когда я отнесу тебя в номер, я тебя сделаю.
— Не ври мне, я прошу тебя. — Басолуза пригубила мартини. — У тебя закончились скафандры.
— Не бойся, я найду безопасное место. И вообще, зачем ты купила это дерьмо? Эту помаду и лак? Мне без разницы, какая у тебя пасть и какие когти. Когда я буду тебя трахать, я не буду на это смотреть.
— Не пойму, откуда такая настойчивость. Я что-то должна тебе? Может быть, за твою вылазку в Решере?
— Прекрати цепляться за мелочи. Я просто хочу тебя, а ты ломаешься как малолетняя сучка.
