Воздух перед моими глазами внезапно заволновался и ярко осветился. Ощущение было такое, словно я смотрел теперь сквозь окно в иной мир. Я двинулся ближе к этому «окну», но оно отодвинулось, сохраняя между нами первоначальную дистанцию.
Я пристально посмотрел туда — и увидел Эрмизад. Она тоже смотрела прямо на меня.
— Это ты, Эрекозе?
— Эрмизад! Я вернусь к тебе!
— Ты не можешь этого сделать. До тех пор, пока вновь не поднимешь Черный Меч…
И окно закрылось. Передо мной снова расстилался все тот же полумрак. Я заревел, как зверь, в ярости потрясая кулаками:
— Кто бы ты ни был, ты, который сотворил все это со мной! Я отомщу тебе!
Но мои угрозы растаяли в мрачной тишине.
Я упал на колени и зарыдал.
— ГЕРОЙ!
Колокол звенит. И звучит чей-то голос.
— ГЕРОЙ!
Я оглянулся вокруг, но ничего не увидел.
— ГЕРОЙ!
Потом я услышал шепот:
— Черный Меч. Черный Меч. Черный Меч.
— Нет!
— Ты бежишь своей Судьбы, служить которой создан. Возьми Черный Меч, Герой! Подними его снова, и ты познаешь славу!
— Я познал лишь горе и собственную вину. Я никогда больше не подниму Черный Меч!
— Поднимешь!
Это было просто утверждение. Никакой угрозы, только уверенность в его истинности.
Черные падальщики, закончив свой пир, убрались обратно в море. Я спустился ко входу в пещеру и увидел огромные кости морского оленя и скелеты погибших воинов. Чудовищный череп с могучими рогами глядел на меня своими черными глазницами, словно обвиняя и осуждая. Я быстро нашел брошенные гарпуны и с трудом извлек сломанный топор из черепа зверя. Потом вернулся на свой уступ.
Я сел там, пытаясь вспомнить Меч Эрекозе. Этот странный отравленный клинок, обладавший огромной силой. Я не испытывал никакого отвращения по отношению к нему. Но, может быть, тот Меч был, как намекал Джермис, лишь одним из воплощений Черного Меча?.. Я пожал плечами и выбросил эту мысль из головы.
Усевшись поудобнее, я разложил вокруг оружие и стал ждать следующего видения.
И оно не замедлило явиться.
Это был огромный плот, сколоченный скорее на манер саней. Его украшения напоминали те, которыми была отделана морская повозка Белпига, что привезла меня сюда. Но влекли плот не морские чудища, а птицы, похожие на цапель-переростков, покрытых к тому же не перьями, а темной, сверкающей чешуей.
На этом плоту или санях сидели люди в тяжелых одеждах из меха и в кольчужной броне, вооруженные мечами и копьями.
— Прочь! — крикнул я. — Оставьте меня в покое!
Они не обратили на мои слова никакого внимания.
