Наконечники, вставленные в уши, неприятно давили на хрящи. Он прижал кружок стетоскопа к одной из граней кубика, и ему на миг вспомнилось ледяное прикосновение каучуковой мембраны в стальной оправе к его груди в детстве, во время врачебных осмотров в школьном медпункте, с облупившейся побелкой на высоких холодных стенах, а впрочем, бог с ними. Он поочередно прослушал все пять доступных граней, но безрезультатно. Перевернув кубик, он приложил стетоскоп к шестой, только что служившей основанием, и вздрогнул, почувствовав вибрацию.
Да, вибрация была вполне отчетливой. Абель струхнул и торопливо вернул кубик в прежнее положение. Вибрация прекратилась. Он вытер взмокший лоб и повторил опыт, действуя быстро, но очень осторожно: и снова кубик завибрировал, а потом, будучи перевернутым, перестал. Значит, это аппарат, и аппарат действующий; это было важное открытие. Абель перевел дух и решил сделать паузу. Он сходил в кухню, разогрел холодный кофе, посмотрел невидящим взглядом в окно, сходил в туалет, облегчился, вернулся.
Через тридцать минут экспериментирования Абель установил, что: 1) кубик вибрирует только тогда, когда не стоит на светлой грани, 2) стетоскоп абсолютно бесполезен, потому что вибрация лучше ощущается ухом, приложенным к поверхности, 3) вибрация явно возрастает по прошествии некоторого времени и становится различимой даже на расстоянии метра, а может, и больше, но тут Абель запаниковал и прекратил опыты.
Все это было совершенно непонятно и позволяло выдвигать какие угодно гипотезы. Но теперь Абель не столько стремился понять суть явления, сколько боролся со страхом. Это вибрирующее крещендо сильно беспокоило его: кто знает, где оно остановится, это крещендо.
Он быстро принял решение. Завернул все в бумагу, надел пальто и вышел с пакетом под мышкой. Пора было избавиться от этих вещей. Что же касается способов избавления, то он перебирал их, спускаясь по лестнице: бюро находок, Сена, любой подъезд, телефонная кабина, помойка... Нет, все это как-то несерьезно. Следовало обдумать акцию более основательно. Он вошел в бар на первом этаже своего дома, сел у стойки и спросил «51-й».
Бармен принес бутылку аниса и тоненькой струйкой налил его в бокал, где заклубилась переливчатая опаловая жидкость.
— Разбавьте, — попросил Абель, — мне что-то пить хочется.
Бармен долил бокал водой до краев, и напиток посветлел, утратив свою густоту и загадочность. Абель одним глотком выпил полбокала и посидел в оцепенении, тупо глядя на матовое с разводами олово стойки, куда он бросил несколько монет перед тем, как выйти.
