Тысяча девятьсот восемьдесят пятый | страница 50



Дефективный поерзал на скамье и громко рыгнул.

«Вот, например, я. — сказал он, будто продолжая давно начатый разговор, — Ежели б учителей и пионервожатых слушал, то, поди, всю жизнь на заводе бы пахал. Взять хоть корешей с моего бывшего двора: все с утра до вечера, как папы Карлы, въебывают, а ни один более четырех сотен не зашибает! К примеру, Леха Мандюков: слесарь шестого разряда, золотые руки, из унитаза в пять минут ЭВМ сварганит — а на подержанную реношку цельных десять лет копил! Оно, конечно, с евонной бабой хуй чего накопишь — будь ты хоть вором в законе или академиком! Говорил я Лехе перед свадьбой: 'Не женись, мудила, на итальяшке — итальяшка тебя сначала оберет, а потом еще и рога наставит. ' И точно: года со свадьбы не прошло, как он ее с двумя грузинами застукал!.. Апосля того случая, запил Мандюков горькую … день пьет, два пьет — посинел с лица, а все пьет — пьет, да приговаривает: 'Ужо я курву Лаурку на порог не пущу! Нехай в свое лимитное общежитие уебывает! ' И что бы ты думал — через месяц она в евонную фатеру обратно поселилась! Эх, мужики, мужики!.. разве ж можно бабам такое спущать?!»

Дефективный печально покачал головой и громко рыгнул.

«Или, скажем, Густавка Козлов с третьего этажа … Парень-то он боевой, врать не стану — пошли мы, к примеру, растяпинским рожу чистить, так он ихнему атаману так ломом по котлу наварил, что сам главврач тот котел апосля ремонтировал. А с другой стороны, чем кончил?… Подрался Козел по пьяни с дружинниками и сел — так через год другим человеком из тюрьмы вышел. Тихий, кроткий — что твой студент … не поверишь, на участковой врачихе женился! Сейчас трое детей у мудака и зарплата в сто пятьдесят талонов! Помню, освободился я в третий раз, зашел к нему, посидели … тут он, апосля второй бутылки, и открылся: по ночам, грит, снится, как растяпинского Гарьку ломом охуяриваю! Рассказывает, а сам плачет … Эх, паря, ну разве ж можно так идеалами молодости пренебрегать!»

Дефективный утер рукавом нос и громко рыгнул.

«Или ту же Лилианку с полуподвального возьми … огонь деваха — хоть спереду, хоть сзаду! А как в очко играла — не углядишь, как без штанов останешься! Ну, долго ли, коротко, а решил я по всем правилам предложение ей сделать: купил роз на двадцать три талона, пришел и говорю: так, мол, и так, родная, — жить без тебя не могу! Помолчала Лилианка, меня выслухамши, глазки опустила и отвечает: 'И мне без тебя, Калач, свет не мил! ' — аж в коленках моих от тех слов прослабило … А она губки облизнула и говорит с придыханием: 'Спускай теперь штаны, родной, и зажмурься — я тебе эротический сюрпризд сделаю! ' Уронил я штаны, зажмурился — от любви весь дух из груди ушел … а Лилианка те самые розы, что я принес, мне в задний проход и воткнула! Да как воткнула, родная, — на пол стебеля!.. я потом, чтобы колючки достать, по локоть в жопу залезал! 'Извини, — говорит, — Калач! Не могла я тебя не разыграть … характер у меня такой игривый! ' Эх, люли-разлюли … бывали ж раньше девки! Где-то она теперь, Лилианочка …»