Томас поднял бровь:
— Вы меня удивляете, София. Я был уверен, что город вам ближе, чем деревня.
— Вы многого обо мне не знаете, Томас, — сказала она, довольная завязавшимся разговором. Все-таки ей удалось прервать молчание. — Здесь можно быть кем угодно, ведь так? Абсолютная свобода.
Он отвел взгляд:
— Что верно, то верно. Такой простор впечатляет. Я не думал, что многое упускаю, пока Мигель не привез меня сюда. Все это… так близко моей душе. — Томас оглянулся и с вызовом посмотрел на нее. — Наверное, из-за того, что я давно живу на ранчо, я уже перестал замечать все это. Здорово снова видеть красоту здешних мест — благодаря вам.
— Тогда почему вы не выглядите счастливым?
Сначала Софии показалось, что Томас хочет что-то сказать, но потом на лице его дрогнул мускул, и он промолчал.
— Мигель — это сын Карлоса и Марии? — не унималась София.
— Да. Мы подружились в университете. Странная дружба у нас получилась — я из города, а он из деревни, — засмеялся Томас, однако девушка уловила нотку грусти в его голосе.
— Вы были несчастны?
— Карлос и Мария пригласили меня сюда. Они были убеждены, что Мигелю живется лучше, чем мне. Несмотря на бедность, они всегда утверждали, что очень счастливы.
— Разве в вашей семье все было по-другому?
Он усмехнулся:
— Нет.
София почувствовала себя немного увереннее:
— После развода с отцом моя мать помешалась на деньгах и стремилась заполучить их любым способом. Она пыталась заработать даже на моем замужестве. Энтони работал адвокатом, потом выбился в политики, и был очень богат. Именно о таком зяте она мечтала. — Впрочем, мать хотела для дочери того, чего у нее самой никогда не было. Стоит ли обижаться на нее? — Мама лишь хотела, чтобы я была успешна и счастлива. Когда мы объявили о помолвке, она была на седьмом небе.
— А вы?
— Ну, скорее, это был брак по расчету. Энтони мог многое мне дать. И к тому же он был красив и дружелюбен. Он очень хорошо ко мне относился, и в конце концов я вообразила, что по уши влюблена в него. Он сделал мне предложение. Меня ждала беззаботная жизнь, а его — успешная карьера.
— Звучит неплохо, — сухо заметил Томас.
София покраснела. Они с Энтони встречались два года и ни разу не занимались любовью. Для современного общества как-то странно. Сначала ей все это казалось романтичным. София думала, что Энтони бережет ее честь.
— Не совсем, — призналась девушка, глядя на траву.
Она снова покраснеет, если посмотрит на Томаса. Ей двадцать пять лет, а она все еще невинна. Ни при каких обстоятельствах нельзя говорить ему об этом.
