— Мне не приходилось заниматься такого рода работой. — Это все, что она смогла сказать.
Томас подошел к ней, положил свою руку на ее и объяснил:
— На вашей кисти слишком много краски. Нужно слегка окунуть кисть и начинать красить. Вот так.
София прикусила губу. Его рука была такой сильной, а сам он стоял так близко… Ее плечо касалось его груди, когда он стряхивал лишнюю краску в банку.
— Ну вот. Теперь, если вы будете держать кисть вот так, краска легко и быстро будет ложиться на поверхность. Видите?
— Угу. — Больше она не могла ничего сказать.
София была вынуждена признать, что, как школьница, теряется в его присутствии. Интересно, каково это — оказаться в объятиях Томаса?
Она взяла кисть, ругая себя за столь глупые мысли. Цель ее путешествия — доказать свою независимость и научиться жить для себя.
«Я не позволю какому-то ворчливому пастуху завоевать мое сердце», — подумала она.
У Софии было время осмотреться. Утро было безоблачным, а воздух — чистым и свежим. София заметила шесть лошадей, которые прятались от солнца в загоне. Птички весело щебетали.
Никаких машин, клаксонов, пробок. Никто не толкается. Нет ни магазинов, ни ресторанов. Удивительное ощущение.
— Вы давно живете на ранчо? — спросила София.
— Три года.
— И все это время вы работаете у Родригесов? — Она наклонилась, стряхивая лишнюю краску с кисти, а сама тем временем покосилась на Томаса.
— Да.
М-да… Этот разговор не складывается, как и все остальные.
— Тут очень красиво и просторно. А воздух-то какой чистый! — София все же пыталась наладить контакт.
— Я рад, что вам тут хоть немного нравится, — ответил он.
София продолжала покрывать краской стену. Что сказал бы Энтони, если бы увидел сейчас свою идеальную невесту? Она улыбнулась. Работа казалась Софии легкой и приятной.
— Скажите, пожалуйста, утренний завтрак Марии помогают готовить девушки?
— Конечно, но не обязательно девушки. Здесь все помогают друг другу чем смогут. До пожара один мужчина каждое утро в течение целой недели пек кукурузный хлеб. Он просто таял во рту даже без добавления масла. Это был рецепт его бабушки. А его жена, наоборот, совсем не умела готовить. Зато она прекрасно ухаживала за скотом.
София хихикнула. Наконец-то ей удалось хоть немного разговорить Томаса.
«Надо запомнить, что он охотно говорит о кукурузном хлебе», — решила она. Томас бросил на нее испепеляющий взгляд, в котором София уловила что-то язвительное.
— А что умеете делать вы? — поинтересовался он.
