— Ровный характер, восхитительный юмор… А здравый смысл каков! Он тоже от климата? Говорят, в британской разведке, в MI5, для женщин есть инструкция: «если вас насилуют, постарайтесь расслабиться и получить удовольствие». Что вы на это скажете? — спросил он, когда они устроились на скамейке под тисом.
— Первым делом — насчет удовольствия… Слышали домыслы о происхождении этого слова?
— Еще бы! Говорят, уд — «тот самый член, которым он грешил». А второй корень — воля. Уду — воля: вот вам и . Но всё это дешёвая домашняя этимология. Ведь даже насчет в точности неизвестно, что стоит за этим словом.
— Верно. Если принять домашнюю этимологию, то , чего доброго, будет означать , а не . Михал-Иваныч Калинин, всеросийский строста, так это слово и понимал… Но вот что меня всегда смешило: для многих слово — более рискованное, чем слово . Домашняя этимология хоть и сомнительна, а тем хороша, что сталкивает эти слова. Если ее принять, то получается, что в рискованном слове — гастрономический корень, а в успокоительно-ласковом — подвох, лингвистическая ловушка!
— Действительно… Ну, а по существу моего вопроса?
Народу в парке прибавлялось. Группа студентов разлеглась на траве у тиса, выстриженного пирамидой. Рядом, как маленькие клинки в кровавой схватке, поблескивали желтые клювы мирно пасущихся скворцов.
— Меня всегда одно поражало, — продолжал он: — что́ может извлекать из полового контакта насильник? Ему ведь не отвечают, сопротивляются, отбиваются. Что им движет? Откуда он черпает воодушевление? Наслаждениме, если до него дойдет, должно быть чисто животным…
— Тут другое. Он своё властолюбие тешит. Властолюбие — сильнейшая из страстей. И ключ к удовлетворению прочих. Если вы султан, то вы и богаты, и знамениты, и все женщины — ваши.
— Веселенькую физиономию вы нарисовали! Этакий Лаврентий Павлович Берия. Но нет, не всё в руках в тирана. Его часто презирают и боятся. Возьмем честолюбие — эту страсть не утолит ни власть, ни деньги. Тут нужны достоинства.
— Согласна. Но в насилии над женщиной — насильник именно своей властью упивается. Женщину он презирает. Презирает даже половое сближение, в котором нуждается. Он слышал, что это ценность, но находит тут одну мерзость… неизбежную мерзость…
— Но вы уходите от главного вопроса! Может насилуемая женщина получить наслаждение или нет? Ведь если может, то в этом власть насильника достигает своей полноты. Он унижает женщину до конца и волен ее презирать. Именно в этой власти — наслаждение садиста.
