— Ага, вижу. Бурная сцена. Обиженный спрашивает: «Как ты мог мне ни слова не сказать? Ведь мы друзья!» А этот отвечает ловко: «Тогда она тебе не изменяла...». С ударением на «тогда».
— Что значит ловко, тетушка? Он же проговорился. Тот ведь только и ждал таких слов. Чтобы сказать: «Она мне никогда не изменяла! Где нет обета, нет и измены...»
— Вот как! Исхитрился. Вышел сухим из воды.
— А этот спросит: «Есть что-нибудь на свете, что могло бы вернуть мне твою дружбу?» А тот ответит: «Твоя жизнь! Или моя!»
— Не совсем складно. Ишь, жизнь или смерть. Но и правда, на вызов похоже.
— А потом он этого прогонит. Скажет: «Теперь вон убирайся!»
— Так и скажет, племянничек?
— В точности. И тот уйдет, ни слова не сказав, мрачный такой. Но с тайной мыслью: «Скоро она опять будет искать утешения! С ним не ужиться. Он человек эмоциональный...»
— Так и вышло? Мне что-то не разглядеть. У вас, Герберт, зренье-то получше будет.
— Устал я, сударыня. Не обессудьте. Помехи да сбои идут. Не разглядеть. В общем, за каждым осталось по выстрелу. Десятилетия будут ждать. Но не удивительно ли, тетушка? Как у этих бескрылых важны слова! Не окажись тот находчивым, не скажи: «Она мне никогда не изменяла», весь сценарий полетел бы в тартарары!
30 марта 2004, Лондон
ДВОЕ В САДУ
РИСКОВАННЫЕ ДИАЛОГИ
(2005)
1. ПРЕЛЕСТЬ ПЕРВОЙ ИЗМЕНЫ
— Помните у Чехова: «прелесть первой измены»? Это не авторская речь, но всё равно: ведь какой-то опыт должен был стоять за подобной фразой! Его, Чехова, опыт. Не писательский, а человеческий. И мне от этого жутко, — он поднял глаза на собеседницу.
— Отчего же вам жутко?
Они сидели под вековым платаном в парке Хэмпстед-хит.
— Да очень просто. Я вижу в измене только низость и саморазрушение. Изменяя, изменяешь в первую очередь себе…
— Ну, не все союзы добровольные. Чаще всего в каждом союзе присутствуют компромисс, выбор и расчет.
— Нет-нет, я говорю о союзе, заключаемом по любви. Такое было всегда — и всегда будет, что бы ни подбрасывали нам Голливуд и печать. Я женился по любви, притом, смею думать, взаимной. Не могу представить себе, чтобы моя жена поняла эту чеховскую логику…
— О, не горячитесь. Я старше вас и вижу то, что от вас ускользает… Вы венчались?
— Нет. Мы не религиозны.
— Ошибаетесь! Ваше отношение в браку дышит религиозным чувством. Вы с вашей милой обвенчаны на небесах, перед Богом, в которого не верите. Семья — по самой своей природе религиозное установление… Но обычно бывает так: венец на голове вашей милой, когда она уже супруга, час от часу блекнет, и в один прекрасный день вы с удивлением видите, что его нет. Быт, заботы и беды, мелкие ссоры делают свое дело. Неприятные привычки милой выступают на передний план. Вчера они вам нравились, сегодня — раздражают, завтра бесят… С нею происходит тоже самое. Она тоже однажды утром видит у вас на затылке не корону, а только намечающуюся плешь.
