Он свернул на дорогу без указателей, ведущую к низине, которую англоязычные поселенцы обычно называли Нью-Дели. Она представляла собой плоское плато между двумя речушками, упирающееся в отвесный обрыв, который во время дождей всегда размывало. Вдоль немощеных улочек тянулись ряды дешевых китайских сборных домиков. Эти сараюшки, пригодные только для хорошей погоды, жители пытались усовершенствовать как могли при помощи толя и кровельного железа (на побережье было множество кустарных заводиков, где можно было без труда приобрести такого рода стройматериалы). В Нью-Дели не существовало полиции, можно сказать, не существовало и власти как таковой, не считая власти пасторов, лам и имамов. На землеуборочную технику тоже рассчитывать не приходилось. Боковые улочки тонули в вязких грязевых наносах. Но основную дорогу уже более или менее расчистили. Не прошло и пары минут, как Турк оказался возле дома Томаса Джинна — ничем не примечательного фургончика ядовито-зеленого цвета, зажатого между двумя другими такими же.
Ступая по кашице размокшего пепла, он пробрался к двери Томаса и постучал. Никто не отзывался. Он постучал еще раз. В маленьком занавешенном окошке слева мелькнуло морщинистое лицо, дверь скрипнула и приоткрылась.
— Турк! — Голос Томаса звучал глухо, по-стариковски, словно из-под земли. Во времена их первого знакомства он уже производил впечатление такой дряхлости. — Вот уж кого не ждал, того не ждал! Тем более когда вокруг вся эта хреновина. Заходи. У меня жуткий бардак, но выпить кой-что найдется.
Жилище Томаса представляло собой тесное помещение с тонкими стенками. В одном углу — стол и потертый диван, в другом — крошечное подобие кухоньки. Под потолком светилась тусклая лампочка. Централизованной электросети в этих местах не было. Спасали солнечные батареи, установленные на крыше, — тоже, разумеется, китайского производства. Сейчас они к тому же работали в пол силы из-за слоя пепла. В воздухе чувствовался едкий запах серы и талька, но он исходил большей частью от одежды самого Турка. Томас был на свой лад педантичным хозяином, и «жуткий бардак» на его языке означал всего лишь пару пустых пивных бутылок на узкой конторке.
— Присаживайся, — сказал Томас, опускаясь на продавленный стул, вмятина в сиденье которого точно повторяла очертания его костлявого зада. Турк сел на диван, выбрав наименее изодранную подушку. — Ну и как по-твоему, что это за хрень на нас свалилась? Каким на фиг силам это нужно? Мне вчера пришлось дорогу разгребать, чтоб дойти до магазина.
