Да, в ней все говорило о породе – начиная от узкой темной головы, прекрасной, как голова египетской царицы, вырезанной из эбенового дерева, и кончая кончиком изящного гибкого хвоста. Я подумала, что еще никогда не видела такого красивого животного, а когда старик рассказал нам, как она, точно обезьяна, залезла по занавеске на карниз, уселась там и отказывалась слезать, а другой раз давай прыгать по комнате с пианино на каминную полку, что твоя скаковая лошадь, я поняла, что пропала. Ну совсем Блонден, с тем преимуществом, что, по словам старика, сиамские кошки никогда ничего не ломают и не бьют.
Мне оставалось удостовериться лишь в одном.
– А мышей она ловить может? – спросила я. Уж лучше бы я спросила любителя скоростей, может ли его машина двигаться по горизонтальной плоскости быстрее пятидесяти миль в час.
– Мышей! – вскричал старик Адамс с испепеляющим презрением. – Да она на днях ужа приволокла фута в четыре, голову уже откусила, а сама с ним играет, как с веревкой.
Несколько недель спустя мы с Адамсом стали оба и умудреннее, и печальнее. В следующий раз, когда Мими вошла в охоту, она выдрала подушку из сиденья кресла, чуть не свела с ума всю деревню своими воплями, а под конец выпрыгнула из окошка спальни и помчалась по дороге на ферму, где от судьбы, что для девицы горше смерти, спаслась потому лишь, что ее темная восточная мордочка и сверкающие голубые глаза насмерть перепугали тамошнего, в славных шрамах, кота, и он все еще жался за бочкой с дождевой водой, когда миссис Адамс, стеная и ломая руки, пыхтя взобралась по склону следом за ней.
В следующее воскресенье старик Адамс навестил нас с Мими: она грациозно семенила следом за ним, вновь воплощение тихой скромности. Он сказал, что его жена, когда в последний раз ездила в город, взяла в библиотеке книгу про кошек, и выяснилось, что сиамок нельзя спаривать, пока им не исполнится год. Если им, сказал он, еще шесть месяцев терпеть, чтобы чуть не каждые две недели чертова кошка надрывалась, требуя кота, а соседи стучали в дверь и жаловались на шум, так он спятит, не иначе.
Мы хорошо его понимали. У нас были свои неприятности. За время, прошедшее после нашей прошлой встречи, мы приобрели Саджи, и первым делом, вступив в свои новые владения, она взлетела вверх по занавескам точно так, как он рассказывал, баллистической ракетой просвистела на птичью клетку и до того напугала Шорти, что он потерял последние хвостовые перья.
