Смиты не преувеличили, назвав ее способность звать исключительной. Голос Саджи всегда был мощным даже для сиамки, и от ее любовной песни могли лопнуть барабанные перепонки. Днем она ходила по пятам за нами и оптимистически валилась на спину, стоило взглянуть на нее, и все это под непрерывные вопли. Ночью она шумно металась в свободной комнате, завывая еще яростней, так как мы были не в силах терпеть этот сольный концерт у себя над ухом и отказались пустить ее к себе на кровать. На заре двадцать седьмого декабря мы не выдержали. Чарльз, кляня на чем свет стоит всех сиамских кошек, унес ее вниз и запер в ванной.
Дом у нас старой постройки, и ванная не просто расположена на первом этаже, но отделена от остальных помещений каменной стеной двухфутовой толщины. Когда через какое-то время вопли, теперь – какое блаженство! – еле слышные, умолкли вовсе, мы самодовольно заверили друг друга, что Саджи далеко не дура и прекрасно отдает себе отчет, когда победа остается за нами. В первый раз за двое суток мы погрузились в спокойный сон.
Секунду спустя в саду началась гомерическая кошачья драка, и мы чуть из кожи не выскочили.
– Саджи! – взвизгнула я и одним прыжком вылетела с кровати на лестницу.
– Быстрей! – понукал меня Чарльз, тем не менее задержавшись, чтобы надеть тапочки и завязать пояс халата, прежде чем помчаться следом за мной.
Саджи была в полной безопасности. Нет, хотя, по нашему убеждению, ей вполне это удалось бы, она не пролезла в отдушину и не открыла окно ломом, а восседала на подоконнике, словно царица средневекового турнира, и упоенно косилась на двух могучих рыцарей, которые сражались за ее благосклонность на клумбе нарциссов.
Она продолжала звать неделю, и каждую ночь под окошком ванной разыгрывались кошачьи бои. Потом через две недели она снова начала звать. Мы намеревались выждать, пока ей исполнится год, но это оказалось выше человеческих сил. И в одиннадцать месяцев Саджи, к величайшему ее восторгу, стала невестой.
Сочеталась она с котом по кличке Рикки в питомнике сиамов в сорока милях от нашей деревни – кота корыстной старой девы мы сочли слишком плоскомор-дым, а Аякс как раз неромантично страдал от нарыва в ухе. Владельцы Рикки сказали, что Саджи была такой прямолинейной кошкой, каких им еще видеть не приходилось, и самой зычной. Обычно молоденькие сиамки нервничали, и требовалось дня четыре, чтобы они спарились надлежащим образом, однако нам позвонили уже вечером второго дня: относительно Саджи никаких сомнений нет, и не заберем ли мы ее поскорее? Она выводит из равновесия всех остальных кошек, а Рикки не только не выглядит торжествующим котом, но бродит по своему вольеру с затравленным видом и вздрагивает, едва услышит ее голос.
