И однажды я понял: вот то, о чем лучше меня никто не скажет. И вовсе не потому, что нет водителей, которые ездят лучше меня, их много. И не потому, конечно, что нет писателей и журналистов, которые пишут лучше меня, их тоже достаточно. И уж совсем не потому, что нет мужчин, умеющих любить сильнее, красивее, чем я, – их вообще, наверное, тьма-тьмущая. Но зато очень мало таких, которые совмещают, простите за нескромность, эти три таланта – писать, ездить и любить.
И потому разрешите мне, правда, за ваши деньги, преподнести вам эту книгу с такой надписью:
Мой приятель-журналист, проживающий ныне в Швейцарии, раз в три-четыре месяца приезжает в Россию. Не по бизнесу приезжает – только за «ощущением жизни», как он сам выражается. «Понимаешь, символ Швейцарии для меня – холеная корова, пасущаяся на зеленом лугу. Она пасется сегодня, завтра, год, пять, десять лет пасется, жрет, зараза, траву, и ничего вокруг не происходит! Сытое, размеренное и дико скучное бытие!! А здесь, у вас, время спрессовано событиями. Вы за месяц, да даже за неделю проживаете столько, сколько «цивильные нации» за годы!»
С ним трудно не согласиться. Когда я окидываю взором изменения, если так можно выразиться, автомобильного менталитета россиян всего лишь за мою 50-летнюю жизнь, я поражаюсь тому, какой гигантский скачок здесь произошел. Судите сами.
Во времена моей юности иметь собственный автомобиль было все равно что сегодня иметь собственный самолет. В нашем военном городке на окраине Пскова всего на двух человек – владельцев «Победы» и «Волги» с оленем на капоте – смотрели так, как сегодня смотрят на долларовых миллионеров – с восторгом и неприязнью одновременно. Это были годы 50-е.
В 60-е и даже в 70-е, когда в СССР «Фиат» впрыснул 660 тысяч автомобилей в год, ситуация мало изменилась, разве что «Победа» исчезла, а «Жигулей», «Москвичей», «Волг» и «горбатых запоров» стали выпускать побольше, но все равно на них были очереди, но все равно «Москвич-412», например, стоил 4900 рублей, «Жигули» – 5500 рублей при средней зарплате того времени 120 рублей – более 40–50 зарплат за автомобиль!! И тем не менее на черном рынке машины стоили вдвое дороже магазинной цены – мы были единственной страной в мире, где, как говорили западные радиостанции, старая машина стоила дороже новой. На машину семья копила полжизни, для того чтобы остальные полжизни на ней ездить, а потом еще и передать ее потомкам.
