- Давай не будем спешить. Еще по стопочке, ребята, и баста. Мне еще надо отдохнуть и вечером пробежаться по делу...
Утром, Петр удрал за газетами и пришел в дом в удрученном состоянии.
- Сволочь, гнида, - ругается он во всю.
- Ты это чего? - спрашиваю его.
- Наш губернатор дерьмо, он продался центру и готов выставить тебя чуть ли не в комиссию по анти американской деятельности.
- А твой хваленый Херст?
- Не знаю в чем дело, забыл наверно.
- Ваши то выступали?
- Выступали, заметки об этом есть только мелким шифром.
- Значит мне все же от сюда пора смываться.
- Наверно ты прав. Поезжай на отдых в Канаду. Раз ты говоришь, что вызов уже должен придти, то с документами я тебе помогу, деньги у тебя есть...
- Как Катю уговорить?
- Зачем уговаривать то. Скажи, что билеты уже купил, завтра отъезжаете.
Катя сдалась сразу же.
- Раз билеты есть, то поехали. А как с документами?
- Петр обещал достать.
- Значит Новый Год мы будем справлять там?
- Наверно так и будет.
ПРОШЛО ДВАДЦАТЬ ЛЕТ.
Мы прибыли в Техас-Сити на теплоходе. Катя очень волновалась, увидев очертания города.
- Ты знаешь, я не вижу знакомых домов. Господи, как все изменилось.
- Папа, так это здесь был взрыв?
Это мой сын, семнадцатилетний оболтус. Мы его взяли с собой, чтобы он без нас не выкинул что-нибудь в пустующем родном доме. Сергей прошел тестирование в Колумбийский университет и теперь две недели перед началом занятий проведет с нами.
- Здесь. Вон там справа порт. Я там работал на погрузчике...
- И что, весь порт был уничтожен?
- Весь и город весь.
- Город? Но здесь столько зданий...
- Их отстроили потом.
- Твой папа и еще один его товарищ единственные, кто спаслись в порту, - вступает в разговор Катя.
- Здорово. А ты мне ничего об этом не говорил.
- Я тебе говорил о трагедии города.
Теплоход подходит к пирсу и среди встречающих я вижу женщину с двумя девушками.
- Смотри, смотри, это Глаша, - тычет в них пальцем Катя. - Та старшая, эта Маша, а по младше - Мария. Глаша! - кричит она и машет рукой.
Женщины не слышат и мотают голами, оглядывая судно.
Глаша немного постарела, она долго прижимала меня к своей груди и даже прослезилась.
- Столько времени прошло, Коля.
- Да, Глашенька.
- У нас вторая дочка родилась. А Петя не дожил.
Про Петра я уже все знаю. Двенадцать лет назад какой то мексиканец убил его в ресторане из пистолета. Он отомстил за своих родных, погибших на горящем кресте кук-лук-склана. Я разглядываю дочерей и нахожу их красивыми.
