Справа тренер.
- Не спеши. Попробуй хотя бы задеть его, когда он расслабится. Этот один удар сразу все решит.
- Что ты там говоришь, старый верблюд, - возмущается Петр. - Надо добивать противника, видно же, что тот уже давно понял с кем имеет дело.
Опять удар гонга. Я по прежнему танцую на ковре. Видно тренеры здорово накачали негра и он отважно пошел на сближение. Его мелькающие перчатки прошли в нескольких миллиметрах от моей кожи, а я опять уклонился и нахожусь за его спиной. Теперь Джонсон впал в ярость, он прыгает по рингу и без конца идет в атаку. Еще взмах в пустоту и... я его поймал. Клевок от живота в нос, откинул беднягу на канаты. Это был мой первый удар. Зал затих. Я не иду на добивание, по прежнему танцую недалеко. Кровь поползла по темной коже лица и первые капли блямбочками расползлись по ковру. Джонсон вытер нос тыльной стороной перчатки, размазав красную жидкость на синем фоне и принял стойку. Рефери не дает сигнала об остановке, только взмахивает двумя руками, продолжайте бой. Теперь Джонсон парализован, это поняли все, лицо прикрыто перчатками, в глазах - поражение. Спасительный гонг, развел нас по своим углам.
- Так его, - вопит Петр, - еще два удара и заканчивай.
- Думаю, - шепчет тренер, - что теперь он все время будет стремится войти в клинч. Не давай сближаться, Джонсон и все другие ребята ради победы смогут сделать какую-нибудь подлость или пакость...
Опять нас призывает в бой гонг. Негр, все также в глухой защите, вертится почти по центру ковра. Я коварно подставляю ему свое лицо, но он даже не бьет. Хотя нет... соблазн уж очень велик и выждав момент, он вкладывает в взмах всю силу удара. Перчатка со свистом проносится мимо носа и тут Джонсон подломился и рухнул на ковер. Никто сначала ничего понял, только тренер поднял большой палец к верху. Он видел этот коварный удар, с поворотом корпуса вбок и в левую скулу. Рефери склонился над Джонсоном и считает секунды.
- ... восемь, девять, десять.
Я гляжу на негра, а душе ужас, почему он не шевелится...? Но вот дернулась голова, бессмысленный взгляд пошел по рингу. Слава богу, все в порядке. А в зале творится черт знает что.
В раздевалке возбужденный Самохин комментирует матч.
- Ну надо же как здорово. Всего то несколько ударов и конец. Но как ты уклонялся, потрясающе...
Тренер смотрит на меня тепло.
- Знаешь, Николай, мне с тобой было работать легко. Ты многому обучен в Европе и я старался, чтобы ты сохранил все самое лучшее от туда и не переходил в этот грубый американский стиль. Очень хорошая работа. Я восхищен.
