:12). Собственно, это мнение «саддукеев»
[45], частью его заимствуют Маркион, Апеллес, Валентин и все прочие, которые сокрушают учение о воскресении плоти. И обращаясь к Галатам, он порицает тех, кто соблюдает закон и защищает обрезание» (ср. Гал.
5:2, 4): это ересь Эвиона. Наставляя Тимофея, Павел бранит«запрещающих брак» (ср. 1Тим.
4:3), – а ведь так учат Маркион и его последователь Апеллес. Равным образом он порицает и тех, которые заявляли, что «воскресение уже было» (ср. 2Тим.
2:18): а это утверждают о себе валентиниане. Но и когда он говорит о «бесчисленных родословиях» (ср. 1Тим.
1:4), и тут распознается Валентин. У него упомянутый и неведомый Эон, имеющий новое и не одно имя, рождает из своей благодати Ум и Истину; и они, в свою очередь, порождают Слово и Жизнь, затем и эти рождают Человека и Церковь, и так получается первая восьмерица эонов. Отсюда возникают другие десять эонов и остальные двенадцать эонов с удивительными именами, и получается настоящая басня о тридцати эонах. Тот же апостол, порицая «служащих стихиям» (ср. Кол.
2:8), указывает этим кое-что из учения Гермогена, который, вводя нерожденную материю, уподобляет ее нерожденному Богу и превращая мать стихий в богиню, может служить ей, ибо уподобляет ее Богу
[46]. Иоанн же в Откровении повелевает наказывать тех, которые «едят идоложертвенное и любодействуют» (Откр.
2:14). И теперь есть «николаиты», но другие – это «Каинова ересь»
[47]. И в своем послании он особенно называет антихристами тех, кoтoрые отрицали, что Христос «явился во плоти», и которые не считали «Иисуса Сыном Божьим» (1Ин.
4:3): первое защищал Маркион. а второе – Эвион. Что до учения Симона Мага, которое служит ангелам, то оно и само причислялось к идолослужению и осуждалось апостолом Петром в лице самого Симона
[48].
Таковы, думается мне, роды превратных учений, существовавших при апостолах, – как мы знаем от них самих. И однако при всем разнообразии извращений, мы не находим ни одного учения среди них, которое возбудило бы спор о Боге, Творце мироздания. Никто и помыслить не смел о другом Боге. Колебались скорее о Сыне, нежели об Отце, – пока Маркион не ввел кроме Творца другого Бога, единственно благого, пока Апеллес не превратил в Творца неведомо какого славного ангела, [посланного] верховным Богом, сделал его Богом Закона и Израиля, утверждая, что он огненный; пока Валентин не рассеял свои эоны, и недостаток одного эона не связал с происхождением Бога-Творца. Им единственным, им первым открыта Божественная истина, – и еще бы, они получили большее достоинство и большую благодать от дьявола, который и в том возжелал соревноваться с Богом, чтобы из ядовитых учений самому извести «учеников превыше учителя» (Лк.
