:20) и еще: «Храни добрый залог» (2Тим.1:14). Что это за залог, столь тайный, что его нужно счесть другим учением? Или его нужно считать тем завещанием, о котором он говорит: «Это завещание вручаю тебе, сын мой Тимофей» (ср. 1Тим.1:18)? Или же тем распоряжением, о котором он говорит:«Завещаю тебе... перед Богом, все животворящим, и пред Иисусом Христом, Который засвидетельствовал пред Понтием Пилатом доброе исповедание,.. соблюсти заповедь» (1Тим.6:13–14)? Какая же это заповедь, какое завещание? Из выше – и ниженаписанного нужно заключить, что этими словами он вовсе не делал никаких намеков на некое тайное учение, но скорее призывал не допускать никакого другого, кроме того, которое [Тимофей] слышал от него самого и, думаю, открыто:«При многих, – говорит он, – свидетелях». (2Тим.2:2). Если этих «многих свидетелей» они не желают понимать как церковь, то это неважно, ибо не было тайным то, что говорилось «перед многими свидетелями». Однако желание [Павла], чтобы [Тимофей] передал это «верным людям, которые способны и других научить» (2Тим.2:2), нельзя толковать как доказательство в пользу некоего тайного Евангелия. Ибо, когда он говорит «это», он говорит о том, о чем писал в тот момент, а о тайном, как только ему известном, он сказал бы не «это» (haec), а «то» (illa).
26-29. Церковь – единственная наследница истины и апостольского авторитета
Далее, разумно было бы, чтобы он напомнил тому, кому поручил соблюдение Евангелия, не пользоваться им всюду и неосмотрительно, дабы, согласно слову Господню, «не бросать жемчуга свиньям и святыни псам» (Мф.7:6). Господь явно сказал это, без всякого намека на какое-либо скрытое «таинство» (ср.Ин.18:20). Он Сам заповедал: «Если что услышите во тьме и тайно, то проповедуйте при свете и на кровлях» (Мф.10:27). Он Сам путем образного сравнения предупреждал, чтобы ни одну «мину», то есть ни одно слово его, не скрывали без пользы в тайнике (ср. Лк.19:20 сл.). Он Сам учил: «Свечу не ставят под сосудом, но на подсвечнике, чтобы светила всем, кто в доме» (ср. Мф.5:15). Апостолы либо оставили это без внимания, либо плохо поняли, если не исполнили этого, скрывая кое-что из света, то есть из слова Божьего и таинства Христова. Они, сколько я знаю, никого не опасались – ни иудеев, ни язычников; и уж тем более свободно проповедовали в церкви те, кто не молчал в синагогах и публичных собраниях. Разумеется, они не смогли бы ни обратить иудеев, ни наставить язычников, если бы по порядку (ср.Лк.
