На берегу Ранн скрылась среди скал, спеша присоединиться к своим людям.
Музыка арф смолкла над бухтой. Воины Кром Дху внезапно прекратили сражение. Бронзовый блеск их кожи потускнел. Корабли стали тонуть.
Линнл плыл внизу, поглядывая на Старка. Старк в свою очередь посмотрел на пастуха и кивнул и сторону берега.
— Превосходно. Теперь давай поймаем эту дьяволицу, — сказал он.
Фаолан ждал, стоя на огромном каменном балконе, нависшем над Кром Дху. У него за спиной полыхало пламя в очагах, и шум огня, пожирающего дерево, наполнял звуками и ярким светом суровую колоннаду.
Фаолан оперся забинтованной грудью о балюстраду. Его незрячие глаза мерцали, напряженно вглядываясь во что-то далеко снизу, голову он слегка повернул, ловя каждый звук.
Рядом с ним был Ромна: снова и снова наполнял чашу, которую Фаолан жадно опорожнял, и рассказывал о том, что происходило. О людях, вынырнувших из моря, о Ранн, появившейся на скалистом берегу… Иногда Фаолан немного наклонялся к Ромне, чтобы лучше слышать его слова, иногда поворачивался, сам пытаясь разобрать, что же делается внизу за Воротами осажденного Кром Дху.
Арфа Ромны лежала в стороне. Бард не играл на ней. Она была ему не нужна. Снизу доносился рокот арф, более нежных, нежели его, и, словно водопад, растекался по городу, заставляя туман плакать красными слезами.
— Это арфы? — спросил Фаолан.
— Да, арфы!
— А это что было? — Фаолан прислушивался, тяжело дыша и вцепившись в балюстраду.
— Схватка, — ответил Ромна.
— Кто победил?
— Мы победили.
— А это что? — Фаолан так напрягал глаза, что они стали слезиться.
— Враг отступает от Ворот!
— Это что за звук? А это? — не переставая спрашивал Фаолан, все больше распаляясь, поворачиваясь то туда, то сюда. Его лицо дергалось, он ловил каждый шорох. Звон мечей, долетавший сквозь завесу тумана и человеческих тел, звучал для него той сложной музыкой, вариации которой он хорошо узнавал.
— Еще один враг упал! Я слышал, как он вскрикнул. И еще один из людей Ранн!
— Да, — подтвердил Ромна.
— А почему наши воины бьются так тихо? Из их губ не вырывается ни звука!
Ромна нахмурился:
— Тихо!.. Да — очень тихо.
— Откуда же они взялись? Ведь все наши люди в городе?
— Да. — Ромна пожал плечами. Он помолчал, прищурившись, почесал бульдожий подбородок. — Кроме тех, которые погибли… у Фалги.
Фаолан на минуту задумался. Потом схватил опустевшую чашу:
— Еще вина, бард. Еще вина!
Он снова повернул лицо в ту сторону, где продолжалось сражение.
