Так что Оллэна горько, безутешно, бессмысленно ошиблась. И не могу утверждать, что мне это было хоть сколько-то приятно.
Такие ошибки оставляют в душе страшные следы.
Я повернулся и просто ушел.
Не ощущая желания вернуться.
И она это видела.
*
...После интересной и продолжительной беседы с владельцем игорной сети, фишки вернулись в оборот казино.
Силу применить они не решились, но попробовали содрать еще какие-то проценты за обналичку (что я категорически отказался оплачивать) и за "повреждение интерьера". Предъявили разбитое, якобы вручную, пуленепробиваемое и бластерозащитное стекло, служившее перегородкой в покерном зале. Это, бесспорно, раскокал я, была у этих стекол своя слабая сторона; но признаваться немедля не стоило. И потому я спорил.
В ответ мне ехидно показали видеозапись игры и последующего помпезного выдворения меня из заведения. Что же, это и требовалось - я просмотрел всю запись, убедился, что никакого, совсем уж выходящего за рамки приличного, ляпа не допустил. Имитировал должную степень смирения и заплатил за их стекло. Дорогое, как из цельного бриллианта.
Я понял, что владельцы казино меня проверили, пока я очухивался у Оллэны. Что же, их право. Для властей я сам по себе под своим именем проживал в другом летающем Граде. Так что, пробив меня, они не нашли ничего странного, если исключить мня самого, как я есть.
Я дал богатейшие чаевые, сделал на ледяном тотализаторе несуразно жирную ставку на старателя номер 666 (ну попросту не смог удержаться, раз уж я теперь геянин), и ринулся на стоянку.
Буря постепенно успокаивалась. Я с интересом обнаружил, что сейчас даже не день, а вечер следующего дня. Запись дала возможность просчитать, сколько времени я играл, и сколько затем дрых. Могло быть и хуже. Моя удача, определенно, пока что не истратилась вся.
Мглы нынче опять не было - ее разогнала буря, и последние снежинки серебрили воздух, создавая впечатление, что летишь сквозь вуаль, украшенную мельчайшими кристаллами. Кое-где на горизонте небо сияло радужными красками атмосферной опалесценции, а в иных местах небо было сшито с землей слоистыми беловато-серыми шнурами бурана. Красиво и страшно. Греза ждала, даже жаждала парочку дармоедов, - а именно своего персонального поэта и своего персонального живописца...
Я припомнил собственные полузабытые вирши, и зябко поежился - не надо даже пытаться... удовольствуюсь фото.
