- Тогда не так надо. Не ставить сразу золотой. Начать с медяшек. Ставки удваивать. А золотой поставить — в конце!
- Вы хотите умереть в юности? За золото на эту бойню вся охрана со стен сбежится, им не так уж много платят.
- Зачем же сразу так жестоко? Почему — "бойня"? До первой крови и достаточно. Тем более, что это праздник.
- А затем, что найдутся упрямые, которым первой будет мало.
- Ну, что ж, зато весело! Давай золотой.
- А ты с ним сбежишь, да?
- Мы что, совсем придурки? Тут из одного десяток получится!
- Нет, дорогой. С золотым войдёшь не ты. Ты войдёшь с медяками. На, держи. Хватит?
- Сколько там?
Ты хочешь, чтобы я считала медяки?
- Ладно, согласен.
- Значит послезавтра?
- Да… Госпожа.
- Постарайтесь не нажраться как свиньи, мальчики. Это вашему здоровью не будет полезно. И ещё. Вы меня не знаете. Запомните это хорошенько!
- Запомнили.
- Сами сумеете выйти, или провожатого звать?
- Выйти нет, а уйти сумеем.
- Не вздумайте этим шутить! Головы быстро слетят! Идите!
Она подошла к камину и дверца открылась. Значит заветная кнопка спрятана на полу. Это уже кое-что. Неизвестно, предстоит ли нам ещё раз посещать эту комнату, но всегда приятно знать, что можно быстренько смыться. А откровения-то отложены, зря мы ломали комедию, пока ничего нового не узнали.
К празднику город преобразился. На пустыре между нижним городом и Замком выросли столы, павильончики, собранные из простых плетеных панелей, связанных верёвками и украшенные лентами. Дымили жаровни, от которых пахло так, что можно было и не есть, и так сыт будешь, здесь же разливали дешевое вино и согревающее покрепче в простые глиняные стаканчики.
Сегодня не торговали скотом, не было в продаже ничего того, что могло бы испортить своим видом или запахом атмосферу безмятежного безделия и радости. Зато с успехом расхватывались яркие ленточки, бусики, маски и всякая мишура. Впервые в городке было видно так много детей, крутившихся под ногами.
На одной площадке давали представление кукольщики и небольшая толпа радостно швыряла огрызки в тряпочного злодея, на другой крутились гимнасты и клоуны, среди которых сидели и юные герои, раскрашенные так, что их не узнали бы даже родные.
Они долго обдумывали свою маскировку и решили, что любая простая одежда выдаст их моментально. Толпа на улице уплотняла гуляющих в тугой комок, в который легко могли попасть и молодые гуляки, с которыми Пашка дрался когда-то, и служанки, видевшие их во Дворце, и множество других иритов, и при длительном наблюдении взгляд, осанка, мелкие детали легко делали ребят узнаваемыми. Даже то, что их двое, уже привлекало внимание. Поэтому они разделились.
