Он пробормотал:
— Увы, как это я мордой о стену, винюсь… а что это?
— Уже не помню, — ответил я, — но словцо запомнил. Красивое, правда? Торжественное такое, с вывертами!
Он сказал ошалело:
— Еще бы… но за неделю-другую выговаривать научусь, хоть и мозоль набью. И буду везде его называть этим самым. Щас позовем, ваше высочество!.. Но если ехать куда намылились, то я с вами!
— Ехать? — изумился я. — Туда в холод, в зиму?
Он ухмыльнулся, кивнул одному из стражей в коридоре, тот бегом сорвался с места и пропал за поворотом на лестницу.
Палант перешагнул порог, ясноглазый и румяный, но с бурно поднимающейся и ниспадающей грудью, явно бежал сломя голову через двор, а потом по лестнице на третий этаж, и хотя молод и силен, однако в подражание своему кумиру с утра и до ночи не снимает тяжелых доспехов, так что разрумянились не только щеки, но от всей фигуры несет жаром.
У порога он и остановился, глядя чисто и светло, широкий в плечах и тонкий в поясе.
— Палант, — сказал я.
— Ваше высочество!
— Палант, — повторил я, — я хочу тебе поручить важнейшее задание…
Он воскликнул:
— Ваше высочество! Наконец-то! Только прикажите!
— Ты в каких отношениях с сэром Ульрихом? — спросил я. — Знаю, он тебе уже одалживал своего чудесного коня, что глотает мили, как мы шаги, и если одолжит еще разок…
Он сказал с жаром:
— Еще бы не одолжил! Он из моих сапог и не вылезает!
— А что, — поинтересовался я, — они и по снегу, как по болоту?
— Еще лучше! Даже следов не оставляют!
— Хорошо, — сказал я, — тогда вот что тебе поручу…
Он вспыхнул счастьем, вытянулся, едва не перерываясь, как амеба при делении, весь само усердие.
— Ваше высочество?
— Тебе надлежит промчаться в королевство Алемандрию, — объяснил я, — оно граничит с Сакрантом с востока. Там есть графство Гонзер, в нем имение Мокрые Плесы, где пока что в отсутствие мужа хозяйничает некая Матильда. Она не знает, что уже вдова.
Он посерьезнел.
— И что я должен?
— Просто сообщить, — сказал я, — что ее муж красиво и благородно погиб.
— Как?
— При невыясненных обстоятельствах, — пояснил я. — Нет, они вполне могут быть ясными, просто не успел расспросить такие интересные подробности. Потому и ты избегни. Красиво и благородно — этого достаточно. Женщина не должна расспрашивать, это неприлично, а местами и непристойно.
— Хорошо, — сказал он послушно и добавил: — Ваше высочество!
— Но, конечно, — добавил я, — ради такой ерунды отправляться так далеко не стоило бы, однако передашь последние слова ее погибшего мужа, что он перед отъездом оставил в их потайном месте, о котором знают только они двое, сто золотых монет и несколько бриллиантов, которым нет цены. Эти драгоценности помогут ей справиться с трудностями и найти другого мужа, получше.
