— По крайней мере месяц. Тогда я сумею рассказать вам всю правду и ничего, кроме правды.
— Я буду ждать.
— Если ваше чувство ко мне перенесет тяжесть этой правды — я дам вам окончательный ответ.
— Это будет самый долгий месяц в моей жизни, — заметил он.
Она неуверенно улыбнулась:
— И в моей тоже.
— А пока нам обоим стоит взглянуть вон туда.
К ее удивлению, Мэнсфилд сделал легкий жест в сторону соседней ложи. Там сидели бок о бок Марк Сефтон и леди Мэйдок в обычном своем бриллиантовом водопаде. Лицо Сефтона было жестким, глаза подернуты дымкой.
Принцесса в изумлении подняла брови.
— Похоже, именно этого человека любит Жюли, если верить бедняге Уилсону. Она почти ему в этом призналась, — доверительно сказал Мэнсфилд.
— О нет! — воскликнула принцесса. — Это невозможно! Он не даст ей спокойной жизни. Брукс, это нужно остановить.
— Скажите, пожалуйста, любовь моя, как можно остановить влюбленную девушку? Кроме того, Сефтон кажется мне настоящим мужчиной, хотя я не знаю, какого рода женщины ему нравятся.
— Он не женится на Жюли никогда! Он принадлежит к тому роду мужчин, которые не любят связывать себя с женщинами. Пуганая ворона и куста боится. Кажется, так говорят? По крайней мере я уверена, он не причинит ей зла. Знаете, Брукс, сегодня утром он спас Жюли, когда ее понесла лошадь в Сентрал-парке.
— Как это случилось? — Он был ошарашен.
Принцесса начала поспешно объяснять и едва успела закончить, потому что в ложи вернулись зрители, поднялся занавес и вновь заиграла музыка Прокофьева. Она так увлеклась спектаклем, что не заметила воздушного поцелуя, который послала им леди Мэйдок.
Леди Мэйдок повернулась к Марку.
— Принцесса заметила меня. Опять она смерила меня таким уничтожающим взглядом! Ха-ха…
Марк невозмутимо пожал плечами.
— Наверное, я могла бы с таким же успехом прийти сюда с манекеном, — заявила она.
— Я все еще пытаюсь понять, почему вы настояли, чтобы отправиться сюда со мной? — спросил Сефтон.
Раздалось недовольное шушуканье, некоторые зрители начали неодобрительно поглядывать в их сторону.
Леди Мэйдок нетерпеливо поднялась, и Марк едва успел накинуть ей на плечи горностаевую накидку. Она относилась к тому типу женщин, которые даже в жару наденут меха, чтобы другие смотрели и завидовали. Они вышли из ложи, не произнося ни слова. Стоящий в дверях билетер проводил их удивленным взглядом. Никто больше не обратил на них внимания. Через закрытые двери доносились приглушенные звуки музыки.
