— Ты сначала с хоббитшей замути, — подколол я. — Надо выбирать задачи по силам.
— Иди ты, Брынский! — обиделся друг.
Сколько себя помню, Стольнику всегда не везло со слабым полом. Однако он никогда не отчаивался и упрямо продолжал подкатывать ко всем симпотным девчонкам. Иногда это заканчивалось для него весьма плачевно. Взять хотя бы тот раз, в седьмом классе, когда Юлька из параллельного расквасила ему нос. Всего лишь за поцелуй в щеку… Я до сих пор не могу понять, почему так получается. По идее такие, как Васян, должны нравиться девчонкам. Он — шустрый, веселый, беззаботный. Но, видать, пока не нашел ключик…
Шли мы недолго. Всё из-за употребленного алкоголя и мокрой травы. Не успев пройти и двадцати шагов, я поскользнулся и кубарем покатился в овраг…
* * *
— Петро! Петро, ты живой?! — кричал откуда-то сверху Стольник.
— Вполне, — ответил я, еще не до конца осознав, что произошло. Пошевелился, вроде кости целы, да и не болит ничего. Вокруг стояла кромешная тьма.
— Эй, ты как? — раздалось уже где-то поблизости. Пятно света от фонаря заметалось по кустам.
— В норме. Я приземлился на что-то мягкое.
В этот момент «что-то мягкое» тихонько застонало. Тут спустился Василий, и луч фонаря выхватил из темноты знакомое лицо.
Жорик?!
— Пухлый, ты-то здесь как очутился? — ахнул Стольник.
В ответ тот лишь многострадально застонал, но от Васяна еще никто так просто не отделался. Пришлось и толстому излить душу.
Оказалось, Жора не стал ждать, пока мы соизволим отправиться к толкиенистам. Кошмарная мысль, что шашлык может закончиться, заставила его пойти в одиночку. Увлеченные пивом, мы пропустили отбытие Пухлого.
Далее его постигла та же участь, что и меня. Бедолага свалился в овраг и около получаса скитался здесь, безуспешно пытаясь выбраться. Когда это почти удалось, на Жорика свалился, как он выразился, «какой-то мешок с дерьмом». Это был я!
Сначала мы посмеялись над горемыкой — полчаса выбираться из жалкого оврага! Но вскоре уже он смеялся над нами. Склон отвесный, густо заросший травой, которая сейчас мокрая от дождя и неимоверно скользкая. А если еще учесть, сколько мы выпили!..
Положение спас Василий:
— Слышь, Пухлый, там, наверху, мой рюкзак. В нем еще остался приличный кусман пирога…
Я-то понимал, что он нагло врет: пирог уделали подчистую. Однако уловка сработала. Не дослушав, Жорик с таким энтузиазмом бросился на штурм неподдающегося склона, что, как на крыльях, вылетел из оврага, вытянув за собой и нас.
