- Потерпи ещё чуть-чуть, милая. Его руки безжалостно скользнули к пояснице, они искали и находили самые сокровенные и чувственные места. Возбуждение достигло высшей точки, когда он стал ласкать низ живота и ноющее от жажды лоно. Безумие плавило их, как огонь свечи.
- Ромаша.
- Всё, моя девочка, всё, я иду...
Измученная разогреваниями и бестолковыми приготовлениями игнорируемые ребятами завтрака и обеда, Зинаида взбунтовалась.
- Степанида, иди, буди. Ничего слышать не хочу. Сколько можно валяться.
Но идти никому никуда не пришлось, в проёме появились Роман с Дашей.
- Мамуля, не шуми, мы идём. Давай, корми, коль кормить собралась, - поцеловал мать заявившийся Роман. - Съем всё.
- Оно и понятно.
- Какая ты понятливая, жуть. Мам, мы завтра уедем.
- Куда тебя несёт, до конца отпуска ещё далеко.
- Не могу. Лизавете со дня на день рожать. Миша просил подстраховать.
- Дашу оставь.
- Это ещё зачем?
- Отдохнёт, понежится.
По тому, каким непониманием сверкнули его глаза, Зинаида поняла, что совершенно зря затеяла этот разговор и совершенно не стоило сейчас об этом с ним говорить.
- Знаешь, давай мать, без глупостей. Даша едет со мной. Вот интриганы. Я вас люблю, старушка, но там тоже моя жизнь. Не дави на меня, очень тебя прошу.
День проскакал на скакалочке. Зинаида разгоняла по уголкам глаз слёзы, но крепилась. Мало побыли совсем: не успела насладиться радостью приезда детей домой, как надо отправлять назад. Муж выразительно взглянул на часы, она заволновалась:
- Федя что, уже пора?
- Машина у порога. Грузитесь. А где Дарья?
- Собак облизывает, ворюг. Опять у неё чего-то на память спёрли. Щенка ей, что ли подарить? - ворчал Роман.
- Олух царя небесного, ребёнка ей подари, а-то придумал он, щенка. - Замахала руками от возмущения Зинаида.
- Так, всё! Давайте прощаться, вон мать на фантастику потянуло.
- Примерно я так и думала, ничего умного от тебя не дождёшься. Фёдор, а Громовы куда подевались?
- На вокзал подскочат. Пора. Дарья хватит прощаться с животинами. Они сторожить должны, а не морды под ласки подставлять. Испортишь собак. Садись в машину. Едем.- Воспитывал Бугор всех кто под руку подвернулся.
Ночной звонок, как правило, не предвещая ничего хорошего, тревогой раскалывает сонную тишину. Все знают о последующих после такого звонка трудностях, но всё равно, не видя на ощупь, хватают дребезжащую трубку. Так уж мы устроены.
- Алло, я слушаю, - зевнул Роман, посмотрев на часы. Два ночи. - Миша, не части, сейчас проснусь. Понял, понял, уже лечу. Дашуня спит, будить не буду, пусть сон досмотрит. Справимся сами. Ложи трубку, одна нога тут, другая там, уже собираюсь и еду. Всё, всё успею.
