- В Югославию еду. У матери истерика. К Президенту собралась. Угореть можно,- запустил в коротко стриженные волосы руки.
Саныч пососал сигарету и с удовольствием затянулся.
- Дашка на амбразуру легла?
- Да, Дарьюшка сейчас, как панфиловцы под Москвой, насмерть стоит.
Саныч покидал окурок с одного конца рта на другой.
- Зинаида кричит, так кричит. Идём, послушаем. Тебе полезно будет, - подтолкнул Романа Саныч.- Когда бабы разговаривают, можно многое о их нутре узнать.
Бугор отмахнулся.
- Я и так о них всё знаю.
Охранник покрутил пальцем изображая сверло.
- Только дурак думает, что он о женщине знает всё, если это даже твоя мать и жена. Ты на такого не похож. Идём. О, слышишь?
Они прислушались, а в доме полыхало.
- Пусть лучше сопьётся или в тюрьме сидит, но живой. - Уже слабее отбивалась мать.
Даша покачала головой, вытянутые руки на столе сжались в кулачок.
- Лучше ли. Сейчас в вас материнский эгоизм говорит. Зинаида Валентиновна, я буду часто приезжать. Мы будем считать дни до его возвращения и ждать. Я его безумно люблю, без него не будет и моей жизни, но я не стала останавливать его. Нельзя в главном его деле ставить препоны.
Но Зинаида не хотела считаться ни с главным, ни с настоящим. Реальность в которой она могла потерять единственного сына затмила всё.
- Ты не чувствуешь того, что я вот тут, - дотронулась она до сердца. - Это я не смогу жить, а ты ещё раз замуж выйдешь.
- Вы не можете так говорить, - встала на дыбы Даша. - Мне может быть ещё хуже сейчас, чем вам.
Но Зинаида пришла до тямы. Голова включилась. И она осекла сноху:
- Остынь. Самое хреновое, что ты во всём права. Прости Дарья, где это бесчувственное бревно?
- Думаю, вишни в саду жуёт. Пойдёмте к нему, мама.
Слёзы лились из глаз Зинаиды рекой.
- Ты меня так назвала? - глотала она солёные капли нерешительно поглядывая на сноху. - Так назвала?
- Так и назвала - мама, - твёрже повторила Даша.
Роман появился вовремя, не дав утопить кухню в слезах, поставив миску с вишнями на стол. Он обнял их и горячо зашептал:
- Девчонки, это уже похоже на рёв водопада. Я люблю вас обоих и постараюсь не принести вам беды, но моя работа такая, и она мне нравится.
Зинаида смачно хрюкнув объявила:
- Полезный плач не во вред, змей.
- Славу Богу, раз ругаться начала, значит, в себя пришла. Похоже, ваш дождь к концу идёт, вишен нарвал - вареников хочу. Сделайте паршивцу.
- Рома, ты родился такой тихий, некрикливый, лапушка, а не ребёнок. Я думала застенчивым паинькой будешь. А врач смеётся: бабник будет и драчун, яички до колен и кулачками здоровенными лупит направо и налево. Посмеялись мы тогда, а оно так и вышло, - плакала мать рассказывая.
