Ещё один случай тоже был связан с Конни, это было давным-давно, когда нам обоим было лет шесть и мы ходили в один детский сад. Во всём городе Финё всего три сотни детей и лишь одна школа и один детский сад, так что все мы учились друг с другом в школе и вместе ходили в детский сад.
Из местной пивоварни к нам в детский сад привезли несколько огромных деревянных пивных бочек, их уложили на бок, подпёрли колодками, сделали в них пол и маленькие двери и окна, превратив в игрушечные домики. В одной из этих бочек я спросил Конни, не хочет ли она раздеться передо мной.
Вы, конечно, можете поинтересоваться, как это у меня хватило смелости на такое. Я ведь и дорогу до булочной могу постесняться спросить, но тут мне приходится признать, что это был действительно один из тех случаев, когда я превзошёл самого себя.
Но если вы когда-нибудь познакомитесь с Конни, то поймёте, что бывают женщины, которые могут пробудить в мужчине самые исключительные качества — пусть даже им едва исполнилось шесть лет.
Она ничего не ответила. Просто начала медленно, очень медленно раздеваться. И когда она оказалась совершенно голой, то подняла руки и так же медленно стала поворачиваться передо мной. Я видел нежный светлый пушок на её коже, а бочка казалась похожей на корабль или на церковь, нас обволакивал пивной дух, который за столетия впитался в доски. И я заметил, что в происходящем между Конни и мной каким-то образом участвует и весь остальной мир.
Последнее мгновение — самое спокойное. Я маленький, мне, наверное, года три, у нас только что появился Баскер Второй, он забрался в мамину с папой постель, где я спал. Я сползаю с кровати на пол, распахиваю стеклянные двери и выхожу в сад. Думаю, была осень: солнце стоит совсем низко, трава — ледяная, она холодит и обжигает ноги. Между деревьями раскинулась огромная паутина, на её нитях висят капельки росы, словно миллионы крошечных бриллиантов, отражающихся друг в друге. Ещё очень рано, и утро такое новое и свежее, и другого такого никогда не будет, и прежде никогда не было, да и нужно ли ему повторяться? Ведь это утро будет длиться вечно.
В это мгновение мир совершенен. Нет ничего, что нуждалось бы в доработке, да и нет никого, кто мог бы это сделать, потому что людей нет, нет даже меня, всё заполняет радость. Но длится это совсем недолго, и скоро куда-то исчезает.
Знаю, что в вашей жизни случались подобные мгновения. Не точно такие, но похожие.
Я хочу заставить вас сосредоточиться на тех секундах, когда вы ещё не осознаёте, насколько необыкновенно всё вокруг, и не начинаете размышлять.
