В результате всех этих размышлений мне приснился тот самый рыжий петух, разгуливавший вокруг деревянного медведя. Только во сне птица была куда как солидней и наряднее: когти и шпоры отливали золотом, и на гребне красовалось три массивных золотых кольца. Да и мишка по сравнению с жизнью побелел, покруглел и больше напоминал кота, чем медведя. Когда же он спрыгнул со своего пенька, стало ясно, что это и вправду скорее кот, только очень крупный. Несчастный петух, вместо того, чтобы гордо и непреклонно ринуться в драку — хотя бы для поддержания бойцовской славы — помчался от дворового хищника со всех ног. Видимо, рассчитывая скрыться в спустившемся невесть откуда тумане. Я зачем-то бросилась следом. Так мы и неслись мимо смутных фонарей: петух, затем я и сразу за мной — кот. Стараясь забежать вперед, эта животина основательно путалась у меня под ногами, так что раза три я едва не грохнулась со всего маху об асфальт. Порядком разозлившись, я пнула надоеду ногой — он с жутким мявом скатился в подвернувшийся водопроводный люк. А я остановилась. Потому что рыжее пятно, за которым я следовала, оказалось вовсе не петушиным хвостом, а роскошной гривой великолепной Майи Александровны…
В заботе о ближнем главное — не перестараться.
Игнатий Лойола
Избрав для рассказа о последних событиях стиль «скряга на телеграфе», мне удалось уложить информацию о последних событиях — включая встречные вопросы — в шесть с половиной минут.
И почему это всякие некоторые обвиняют женщин в болтливости?
Не успела я произнести финальное «вот и все, Кешенька» — раздался телефонный звонок. Вежливый Глебов попытался тактично слинять, но я его не выпустила. И не напрасно. Как я и предполагала, звонил, весь в нетерпении, Вадим. Я в трех словах обрисовала Кешеньке ситуацию и, не давая времени на возражения, сунула ему в руки телефон. Сама, естественно, удалилась — дабы не смущать. Договорились они, однако, быстро. Не прошло и пяти минут, как слегка обалдевший, но сияющий Глебов, позвал меня обратно. Жаль, в телефоне нельзя было увидеть, сиял ли так же Вадим, но судя по голосу, даже очень:
— Рита, все свои заявления про твой образец беру назад. Можешь приносить мне их хоть каждый день — сделаю мгновенно. И вообще все, чем могу… Считай, что я тебе крупно должен.
— Что, подходит? Вот и ладушки.
Стоило положить трубку, как телефон зазвонил снова. На этот раз любимая редакция интересовалась предвыборным интервью господина Шаманова. Я поклялась, что к двум материал будет на месте, после чего телефон снова подал голос — должно быть, решил за одно утро выполнить недельный план работы. Впрочем, если бы все звонки были такими, как этот, я не возражала бы — пусть телефон вообще не умолкает. Звонил Борька Подбельский, благодарил за листовочные тексты и интересовался, когда я намереваюсь подъехать за деньгами. Или мне удобнее где-то в городе пересечься? Поскольку у самого Бориса Николаевича работа нынче намечается сплошь на выезде. После двухминутных усилий стыковка была благополучно завершена: договорились, что около двух Борька — ему как раз по дороге — заскочит ко мне в редакцию.
