Настаивать я не стала, согласилась, что информация могла быть и недостоверной. Господин Котов вежливо улыбнулся, кипение прекратилось столь же быстро, как и разъярилось. Он мгновенно вернулся к роли радушного хозяина:
— Чай? Кофе?
Вот интересно: чай-кофе предлагать — это у него рефлекс такой? Очень удобно. Под это радушие можно гостю полкило цианида скормить, не то что пять граммов трихопола. Черта с два за широкой директорской спиной разберешь, чем он там возле чайника занимается. Долго, однако, возится… Охо-хонюшки… Щас отравит меня, как Маркова… Стоп, Маргарита Львовна. Ты уже все для себя решила? И уверена, что Марка накормили трихополом именно в этом кабинете?
Как правило, когда внутренний голос начинает мне, любимой, возражать, я на него просто огрызаюсь: мол, заткнись, лапушка, и не забывай, кто в доме хозяин. В этот раз, однако, я попыталась вежливо его переубедить. У кого еще, кроме Котова, была такая роскошная возможность угостить Марка отравой? Ну и что? — не соглашался «внутренний голос». Возможность — дело хорошее, но возможность была и у Славы, и у господина Красниковского, и у той мороженой селедки из центра «Двое», и, кстати, у редакционной публики тоже. А вот как насчет мотива?
Что, Марк в самом деле намеревался затеять скандал на тему околомедицинских махинаций? Да ничего подобного! Все, что ему было нужно — чтобы ему дали немножко денежек. Даже если махинаций вообще никаких не было, дешевле заплатить за рекламу, чем иметь скандал. Если все честно, то, конечно, обидно. Но уж не до такой степени, чтобы от обидчика таким способом избавляться. Для этого надо полным психом быть. Вроде Шаманова. Вот уж кто убьет за одно подозрение и будет по-прежнему сиять сознанием собственной богоизбранности.
А жаль все-таки… Котов — самый противный из всех причастных к делу, вот бы ему и убийцей оказаться. Остальные куда симпатичнее, совсем не хочется про них плохо думать. Вот только запись разговора однозначно свидетельствует: эти двое обо всем договорились.
Так… А если действовать по принципу кнута и пряника? Забыть на время про Марка, про убийство, про все эти шахеры-махеры — и поиграть в обычного журналиста, беседующего с директором самой-рассамой клиники города. О своих успехах все любят поговорить.
— Виктор Андреевич, я еще в прошлый раз хотела сделать вам комплимент. Очень у вас все удобно устроено. Вроде и медицинское учреждение, а уют такой, какой и дома-то не у всех бывает. Это связано со спецификой или вам просто хотелось уйти от образа больницы?
