— Что, Олежек, к вам очередная проверка нагрянула?
— Да какая там проверка, Глебов опять учудил!
Про подвиги этого самого Глебова я слышала уже не первый раз. И ведь нет, чтобы совершать деяния, освященные вековыми традициями — доску свечкой вымазать, кнопок учителю на стул насыпать. Это Глебову скучно. Вот радиофицировать учительский стул, чтобы он при усаживании начинал рассказывать, к примеру, о способах борьбы с лишними килограммами — это он запросто. Или соорудит летающий мел. Как это? А так. Только преподаватель начинает что-то писать на доске, а привычный до уныния предмет вдруг вырывается из пальцев и начинает летать по аудитории, изображая из себя ракету класса «земля-земля». Очень весело.
Я подозреваю, что Олег души не чает в своем Глебове отчасти из-за этих самых фокусов — очень уж восторженными получаются все его рассказы. А итог всегда один: ему — Олегу, а не Глебову — вновь и вновь приходится тренировать изобретательность в попытках смягчить для любимого ученика заслуженную кару. Но сейчас, похоже, нашла коса на камень.
— Помнишь, я про Братченко рассказывал?
— Этот ваш новенький, который даже программу пятого класса помнит нетвердо?
— Ну да, культурист недоделанный. Экстерьер, как у манекена, и мозгов примерно столько же. Зато упакован по самое «не хочу» — у отца дюжина автосервисов, не считая прочей мелочи. В общем, круче нас только гора Эверест и вареные яйца. Естественно, как он к нам пришел, Изабеллочка наша на него сразу запала. То на всех сверху вниз глядела — как же, «Мисс школа»! А еще бы ей не быть «мисс школа» с мамой директрисой. А тут наконец-то мальчик подходящий подвернулся…
— А Глебов-то при чем?
— А он решил, что это подходящий случай Изабеллу умыть как следует. Ты же знаешь, как к ней в школе относятся.
— Да, девочка не очень приятная.
— Не то слово! Вроде и неглупая, а снобизма — на трех «Мисс Вселенная» хватит. С иностранным у нее все в порядке, а точные науки — слишком грубая материя для принцесс! Мне иногда ее просто за дверь выставить хочется. Вызовешь отвечать — она из-за парты минуты три вылезает, чтобы все полюбовались, все внимание обратили, какое сокровище рядом с ними находится. Выплывет к доске и эдак королевски класс оглядывает. Озирает владения. Молча. Поскольку сказать ей обычно нечего. У доски то есть. Вернется на свое место — и давай какие-то сверхважные проблемы обсуждать. Про перемены и говорить нечего. А Глебов ухитрился ей и обеим ее ближайшим «фрейлинам» по микрофончику прицепить. И несколько разговоров записал — когда они обсуждали мальчиков вообще и способы соблазнения Братченко в частности. А после запустил это дело через школьную радиосеть. А запись, надо сказать, чистенькая до изумления. Пока радиорубку взломали, запись как раз до конца и прокрутилась: «Вы прослушали радиоспектакль «Избушка, избушка, повернись ко всем задом, ко мне передом». За лексику персонажей постановщик ответственности не несет». А лексика там, между прочим, та еще. В общем, картинка, писанная маслом: все хохочут, Изабелла в истерике бьется, и все такое. В рубке пусто, только магнитофон крутится. А Изабеллу теперь иначе как «избушкой» и не зовут. Ну, естественно, Глебов первый на подозрении — он же у нас маг и кудесник по части всякой техники. Доказать не докажешь, а для того, чтобы неприятностей устроить, доказательств и не требуется.
