Помимо деятельности, выражавшейся въ писаніи обширныхъ приказовъ, у коменданта крепости генерала Стесселя развилась манія сигнализаціи. Ему везде по горамъ чудилось, что кто-то непрерывно сигналитъ. Былъ отданъ строжайшій приказъ следить днемъ и ночью за сигнализирующими. По горамъ разгуливали патрули. Ловля сигнальщиковъ превратилась въ какой-то спортъ. Даже жители имъ заразились. Кто же серьезнее смотрелъ на дело, тотъ отлично понималъ, что тутъ что-то не то. Зачемъ японцамъ сигнализація, когда они прекрасно изучили крепость, и она уже кишела шпіонами?!
Много невинныхъ китайцевъ, благодаря этой маніи генерала, переселились въ лучшій міръ, после приказа отъ 13-го февраля за No 120.
"Несмотря на то, что вчера поймали 20 человекъ, замеченныхъ въ производстве какой-то сигнализаціи, сего числа ночью, около 3-хъ часовъ, на площадке между моимъ домомъ и интендантскими складами, кто то сигнализировалъ фонарями; поймать его не могли, убежалъ онъ къ Новому Китайскому городу. Постамъ, которые для сего учреждены, вменить въ обязанность стрелять по убегающимъ сигнальщикамъ".
После этого приказа начали подстреливать китайцевъ, какъ куропатокъ.
Военно-прокурорскій надзоръ въ большинстве случаевъ, однако, за недостаткомъ уликъ не находилъ состава преступленія въ действіяхъ арестованныхъ китайцевъ.
Вначале я тоже былъ склоненъ думать, что это – умышленная сигнализація. Но после первой ночи, проведенной въ поискахъ съ патрулемъ съ крейсера "Баянъ" за мнимыми сигнальщиками, я вылечился отъ своего психоза. Лазая въ темную ночь по горамъ, я упалъ съ крутого обрыва на крышу бамбуковой фанзы, чуть не проломивъ себе черепа.
…
IX.
Съ 27-го января былъ полный застой въ военныхъ действіяхъ. О непріятеле не было ни слуху, ни духу; офицерство, подъ впечатленіемъ минувшихъ событій, невольно начало разбирать причины внезапно для нихъ вспыхнувшей войны. Всемъ бросилась въ глаза полная неподготовленность крепости и тотъ хаосъ, который въ ней царилъ. Подъ вліяніемъ лишне выпитаго везде горячились, браня начальство. Менее сдержанные страшно волновались и не стеснялись постороннихъ; въ ресторанахъ, клубахъ позволяли себе поносить въ очень резкихъ выраженіяхъ самого генерала Стесселя, результатомъ чего, 5-го февраля 1904 г. за No 73, появился следующій приказъ:
– "До сведенія моего дошло, что въ гарнизонномъ собраніи г. г. офицеры занимаются совершенно не своимъ деломъ, вкривь и вкось обсуждаютъ ходъ военныхъ действій, сообщаютъ разные нелепые слухи, Богъ знаетъ, откуда ими набранные. Дело офицера хорошенько обдумать и обсудить, какъ бы лучше выполнить данное приказаніе, а не обсуждать действія высшихъ начальниковъ; такіе господа крайне вредны, и я, разумеется, буду ихъ карать по силе предоставленной мне власти".
